Через несколько минут из ворот “Великолепного Индюка” вышли пятеро оруженосцев с факелами, палашами и ружьями. Направились к башне у ворот, с руганью и проклятиями разбудили городскую стражу, дали капитану золотую монету. Капитан послал за псарями, псари подняли собак, обученных находить трупы по запаху. Оруженосцы ругали стражу, а стража ругала и поносила Годелотов, эльфов, псарей, девиц, горожан, зеленокожих, императора, сов и волков. Эта компания отправилась по дороге к Гнилым Корешкам, искать поляну у реки, описанную Андроэлем, освещая путь факелами, держа наготове ружья и порох.
Андроэль хотел бы присоединится к поискам, но плелся за сиром Болдриком, бодро шагающим к поместью Бертрамов. Не было нужды седлать коней, ибо поместье находилось в трех шагах от “Великолепного Индюка”. Чуть за полночь, они достигли внушительных чугунных ворот. Перед воротами прогуливались четверо стражников, с огромными алебардами на плечах. Это были не сонные проходимцы из городской стражи, а разряженные в пух и прах наемники, нанятые отцом прекрасной Розамунды. Как и многие состоятельные горожане на имперской службе - он желал не столько обезопасить своё жилище, сколько пустить пыль в глаза остальным горожанам, подчеркнуть собственную важность и богатство. Заметив рыцаря и эльфа, стражники вытянулись по стойке смирно, словно выдрессированные мопсы в Хунгардском театре. Ударили по мостовой древками алебард, и чуть ли не хором воскликнули:
-Кто смеет тревожить сон почтенных горожан!?
Эльфоэльф открыл рот, намереваясь обрушить на стражников длинную и витиеватую речь, полную аллегорий и намёков. Но его опередил рыцарь, чуждый всяким недомолвкам:
- Это я, Болдрик Годелот, иду восторгаться юной Розамундой!
Стражники переглянулись, опустили алебарды, и понимающе закивали головами. Но никто из них не поспешил открыть ворота. Они выжидающе смотрели на сира Болдрика, переминаясь с ноги на ногу. Эльфоэльф зашептал на ухо рыцарю:
- Сир, дайте этим бравым воинам несколько монет. Ритуалу-у-Ворот больше вёсен, чем самому Мидвальду. Стража в курсе наших самых честных намерений, и не собирается им препятствовать. Одарите их двадцатью гульденами, по пяти монет на брата, дабы ворота открылись навстречу посланникам любви!
Сир Болдрик с искренним изумлением взглянул на Андроэля, затем на стражу. И недоумение в его взгляде сменилось гневом. Рыцарь воздел кулак и воскликнул:
- Никогда! Никогда Годелоты не прибегали к подкупу! Прочь с дороги, сукины дети!
Стражники открыли рты от удивления. А затем, их лица перекосило от злобы. Они были разряжены как павлины, но под разноцветными кусками ткани с прорезями и лентами были одеты кольчуги. Стражники были наемниками не первый год, и умели обращаться с наглецами. Один из них прошипел: - "Сир, похоже вы решили вломиться в дом почтенного судьи, сукин вы кот!". Стражи опустили алебарды, и пошли на рыцаря с его спутником, плечом к плечу, сомкнутым строем. Андроэль побелел от страха, запрыгнул за спину сира Болдрика, и завопил:
- Вынимайте меч, испугайте их мечом! Нет, клянусь Матерью Мира, эти мерзавцы порубят нас на куски! Бежим, сир Болдрик! Отступим, чтобы добыть блистательную победу в будущих сражениях, доблестный рыцарь!
Болдрик Годелот и не думал обнажать меч. Тем более - бежать. Годелоты никогда не бряцали оружием попусту, их интересовала лишь слава. Много ли славы добудет тот, кто прольёт кровь страже у ворот городского судьи? Сир Болдрик ринулся навстречу алебардам, по всем правилам военной науки фланкировал короткий строй стражников, и устремился к крайнему копьеносцу. А затем - пнул его в бок с такой страшной силой, что все четверо повалились на землю, роняя алебарды и источая отборную ругань. Дальше бой напоминал потасовку ярморочного силача и лесных гномов. Сир Болдрик ударами огромных кулаков заставлял стражников забывать о серебре и долге. Хватал за пояс, за шиворот, раскачивал, и закидывал одного за другим в заросли сирени.
Андроэль, наблюдавший за дракой, не чувствовал никакого воодушевления. В любой ситуации, вроде избитых наемников у ворот богача, от городской стражи всегда доставалось тому, у кого уши длиннее. Желая поскорее скрыться с улицы, эльф с трудом приоткрыл чугунную створку, и прошмыгнул в ворота. А следом вошел Болдрик Годелот, открыв ворота настежь, словно для целой колонны всадников.
Эльф и рыцарь оказались на мощеной дороге, ведущей к дому. Слева был сад, справа чернел величественный, высокий дом с башнями и темными окнами, лишь желтые фонари освещали вход. Метрах в семи над землей, башню со стороны сада украшал балкон. А на резных каменных перилах балкона стоял светильник с зажжённой свечой. Эльфоэльф подмигнул рыцарю, взял его за локоть, и увлек к кустам под балконом. Спрятался, достал лютню, и сыграл чувственное вступление к “Удгардскому Поцелую”, чудесную мелодию, открывшую дорогу к сердцу не одной девицы.