Принцы пели, а парусник стремительно приближался к морю.
К аромату цветущих садов теперь примешивался запах водорослей. Свет становился всё более ярким, а прозрачный воздух и разноцветные блики на воде дополняли атмосферу праздника.
На берегу появился и исчез очередной город с многочисленными домами, ему на смену пришли серебристые песчаные пляжи, а большая река, бурная, кипящая, незаметно соединилась с морем, так, словно всегда была его частью.
Принцы перестали играть и петь и устремили взоры на открывшуюся панораму. Ничего удивительного: им наверняка надоело плыть между двумя бесконечными берегами и захотелось увидеть что-то новое.
Но вот что поразило Берлико: их и в самом деле всюду знали! Когда парусник проплывал мимо пришвартованных судов, отовсюду раздавались радостные приветствия:
«Да здравствуют принцы!» - на которые молодые люди отвечали вежливо, с дружелюбными жестами.
БЕЛОКУРАЯ ПРИНЦЕССА
Парусник между тем направлялся к пароходу, белому, словно лебедь, бросившему якорь чуть в стороне, как будто боялся испачкаться. На его высокой мачте развевался многоцветный флаг, а матросы на борту махали беретами и кричали: «Ура! Ура!»
С цитадели, возвышавшейся над городом, трижды выстрелила пушка, приветствуя новоприбывших, и ей ответила тремя низкими, гулкими гудками сирена корабля. В небо поднялись три белых облака дыма, как будто лежавший в море гигант закурил трубку.
Корабельная сирена вновь подала голос, и от этого всё вокруг завибрировало, всполошились чайки, и Берлико утвердился в мысли, что так торжественно могли встречать только особ королевской крови. Видимо, сыновья иностранного монарха путешествовали по миру, чтобы развлечься, а теперь вот вернулись, и все с радостью их приветствовали.
Берлико никогда даже подумать не смел, что будет жить во дворце, у сыновей короля, поэтому пришёл в крайнее замешательство и принялся тормошить пуделя:
- Флаш! Флаш! Ты только взгляни! Это совершенно невероятно!
Пёс, с трудом очнувшись от глубокого сна, зевнул и, потирая лапами глаза, спросил:
- Что такое? Что стряслось?
- Стреляют!
- Что, война? А я и не слышал ничего.
- Нет, не война, соня ты этакий! Так встречают принцев.
- Ну и славно! А я так хорошо поспал. Мне приснилось, что тебя бросили в море, а я кинулся на помощь. Вот плыву я, из сил выбиваюсь уже, а тебя всё дальше уносит течением. И тогда я закричал: «Берлико! Берлико!» Что ты об этом думаешь?
- Но мы и в самом деле уже плывём по морю. Посмотри!
- Не может быть! Дай-ка взглянуть. Действительно, море: я такое однажды видел, когда ещё выступал с бродячими артистами.
Пудель с любопытством осмотрелся и добавил:
- Настоящее море, точно, но только не самое большое: то, что видел я, было побольше.
От радости пёс залаял, пусть это море и не показалось ему столь уж грандиозным, чем привлёк внимание хозяев парусника.
- Фу, Флаш! - послышалась команда, но принцы даже не обернулись.
Пса обидело столь пренебрежительное отношение, и он попытался подойти к ним, виляя хвостом, но был отодвинут в сторону. К паруснику тем временем приближалась шлюпка, которую спустили с белого корабля. На вёслах сидели четыре матроса, а в центре стояла неземной красоты белокурая девушка с ясным сияющим лицом, похожая на камелию, освещённую солнцем, которой фея подарила два сапфира, и махала платком.
Восседавшая рядом с ней матрона, похоже, судя по насупленным бровям, советовала ей не вести себя столь демонстративно. Только девушка её не слышала - со звонким смехом и очаровательно раскрасневшимся лицом она смотрела на братьев, которые были уже совсем близко.
- Неужели мы будем жить под одной крышей с этой восхитительной девушкой? - спросил Берлико, когда пудель вернулся.
Тем временем шлюпка причалила к паруснику, и голосом, похожим на пение соловья, юная принцесса приветствовала молодых людей.
И хотя Флаш и Берлико не понимали ни единого слова, нетрудно было догадаться, что это выражение радости и счастья. Их обоих просто заворожил голос принцессы, пудель даже пасть приоткрыл.
Принцы прыгнули в шлюпку, и принцесса бросилась к ним в объятия, за что тут же получила укор достойной дамы.
Решив напомнить о себе и тоже выказать радость, Фланг подал голос, и один из матросов, поднявшись на парусник, ласково погладил пса. Пудель подал ему лапу и лизнул в нос, давая понять, что с ним можно вести себя запросто.