— Иди-ка, мальчик, отсюда! Зря ходишь, только под ногами путаешься.
После неудачного путешествия на Северный полюс дружба между Шуриком и Славиком претерпела трудные испытания. Ирина Васильевна, мать Славика, решительно потребовала, чтобы ноги Шурика в их квартире больше не было. Славику под страхом тяжелого наказания запретили встречаться с опасным соседом. Бабушка совсем не отпускала Славика от себя, и стоило Шурику появиться во дворе, как она сейчас же хватала внука за руку и так поспешно уводила домой, как будто ему угрожало нападение тигров.
Прошло много времени, пока бдительность бабушки притупилась и два приятеля сначала украдкой, а потом и открыто возобновили свою дружбу. Хотя Шурик уже учился в пятом классе, а Славик перешел во второй, это им не мешало хорошо понимать друг друга.
В это ясное летнее утро Шурик четыре раза ударил палкой по батарее парового отопления, стоявшей на лестничной площадке. Каждый удар отчетливо передавался по трубам на все пять этажей, но только Славик понимал их значение. По условной азбуке четыре удара означали: «Выходи скорее, есть срочное дело!»
Встреча состоялась за бывшим дровяным сараем, переделанным в автомобильный гараж. Здесь можно было сидеть на кирпичном выступе стены, упираясь пятками в стенку гаража.
— Я придумал, — сказал Шурик.
— Чего придумал? — недоверчиво спросил Славик,
— Как достать денег, много-много!
Славик еще не испытывал острой нужды в деньгах, но сообщение Шурика заинтересовало его.
— Врешь! — сказал он поощрительно.
— Честное! Сколько хочешь, столько и достану. Хочешь сто рублей?
— А зачем столько много?
— Во! Сказал! А знаешь, сколько стоит настоящее ружье? А патроны? А палатка?
Славик смущенно замолчал.
— А знаешь, кто нам деньги даст? — снова пристал к нему Шурик. — Все! Мы с каждого человека возьмем по копейке. Здорово?
Славик обиженно вытянул губы. Он всегда обижался, когда чего-нибудь не понимал.
— А зачем нам копейки?
Шурик начал сердиться:
— А что такое рубль, ты знаешь?
— То рубль, а то копейка…
— Сто копеек, вот тебе и рубль! Вон идет дяденька — с него копейка. Сто дяденек — сто копеек. Любому скажи: «Дайте одну копейку». — «Пожалуйста!» Разве жалко копейки? Ну уж который совсем жадный, за того другой даст. Точно?
Славик, видимо, понял гениальную простоту проекта. Он даже улыбнулся.
— А знаешь, сколько в Ленинграде людей? — продолжал Шурик. — Больше чем три миллиона. Мне батя сказал. Вот посчитай, сколько это будет рублей.
— Мы еще миллионы не проходили.
Шурик достал из кармана самодельную записную книжечку, и Славик увидел много больших, кривых цифр. Несколько страниц было занято делением трех миллионов человек на сто копеек.
— Видал? Получается, что мы соберем тридцать тысяч рублей. Вот видишь — разделилось без остатка.
Оба замолчали, подавленные огромностью суммы, которая на них свалилась. Неопровержимые законы арифметики устраняли всякое сомнение.
— Во сила! — выдохнул наконец Славик.
— Будешь со мной собирать? — спросил Шурик.
— Давай… Только я завтра на дачу уезжаю.
— Ничего, мы сегодня тыщу соберем.
— Давай. А с кого первого?
— С кого! С мамы, с бабушки.
— Нет, — возразил Славик, — с бабушки не будем. Станет спрашивать, зачем копейка, куда копейка. У меня уже десять копеек есть, пусть это будет за бабушку и за маму.
— Пускай, — согласился Шурик. — С нашего дома не будем. Мы за них сами дадим. У меня в копилке есть два рубля шестьдесят копеек. Это знаешь за сколько людей?.. За двести шестьдесят, как будто мы уже собрали.
— Во ценно! — обрадовался Славик.
— А со всех других нужно получить, — строго напомнил Шурик. — Пойдем на улицу.
Мальчики бодрым шагом вышли на шумный проспект. Мимо них проходили сотни мужчин и женщин. Непрерывным потоком текли копейки. Оставалось только протянуть руку, чтобы взять их… Но руки почему-то не протягивались.
Шурик подтолкнул Славика:
— Ты подойди к тому толстому дядьке, а я к этой тетеньке.
— Ишь ты хитрый! — обиделся Славик. — Иди сам к дядьке. Он злой.
— Кто злой? Трусишь ты просто.
— А сам?
Пока они препирались, прошли мимо и злой дядька и добрая тетенька.
— Давай вместе, — решительно сказал Шурик. — Сначала пойдем по квартирам, а потом с этих соберем. Пошли!
В пустом подъезде было прохладно. Шурик поднялся на первую площадку. Выбрав среди многих звонков большую белую кнопку, Шурик придавил ее пальцем. Ему сразу же захотелось убежать, но, оглянувшись на отставшего Славика, он нахмурил брови и позвонил еще раз.
Из-за двери послышался старушечий голос:
— Кто?
— Откройте, тетенька, мне нужно получить с вас одну копейку.
Дверь приоткрылась, и старенькая женщина оглядела Шурика с головы до ног.
— Погоди, сынок, — сказала она и скрылась. Потом она опять пришла, сунула в руку Шурика большой ломоть хлеба и захлопнула дверь.
Шурик долго смотрел на хлеб, не зная, что с ним Делать. А в это время Славик висел на перилах и давился от смеха. Шурик положил хлеб на подоконник и выскочил на улицу.
— Давай сначала с улицы получим, а то здесь думают, что мы есть хотим.
Не приглядываясь больше к лицам прохожих, ребята остановили первую попавшуюся женщину. Она шла с сумкой, из которой выглядывали помидоры и огурцы.
— Тетенька, дайте нам копейку, — твердо сказал Шурик.
Женщина покопалась в маленьком кошельке и, протянув Шурику пятачок, участливо сказала:
— Возьми, бедненький, у тебя, наверно, мама болеет?
Шурик покраснел от стыда и обиды:
— Мы не бедненькие, и мама у нас не болеет. Мы не милостыню просим.
Женщина рассердилась:
— Ах ты поросенок! Чего же ты к людям пристаешь?!
Но мальчики не стали ее выслушивать и свернули за угол. Пропустив несколько человек, они подошли к мужчине в очках. Шурик так же решительно предложил ему выдать копейку.
Мужчина, должно быть, думал о чем-то своем и не сразу сообразил, чего от него хотят.
— Что ты сказал, мальчик?
— Дайте нам копейку, одну!
— А зачем тебе копейка, одна?
— Мы со всех собираем.
— Со всех? — Мужчина даже остановился и внимательно посмотрел на Шурика. — Это что ж, налог такой? Ты, может быть, фининспектор?
— Ну что вам, копейки жалко?
— Мне жалко не копейки, мальчик, мне тебя жалко. Из маленького попрошайки может вырасти большой лодырь. Ты в какой школе учишься?
Услыхав про школу, Славик дал стрекача. Шурик отступал с достоинством. Но на его беду свидетелями разговора оказались малыши из соседнего дома. Теперь они прыгали вокруг Шурика и дразнили его на разные голоса:
— Попрошайник-копеешник! Попрошайник-копеешник!
Шурик бросился на них с кулаками, и они разлетелись, как воробьи.
Прекрасный план, суливший быстрое обогащение, рухнул. Всякое желание продолжать сбор копеек у Шурика пропало. Понурив голову, шел он домой, когда хриплый голос с присвистом окликнул его:
— Мальчик! Пс-с… Пойди сюда!
Шурик увидел рябого, толстоносого чистильщика сапог, раскорячившего ноги у своего деревянного ящичка. Чистильщик манил его к себе, сгибая и разгибая короткий волосатый палец. Шурик остановился и спросил:
— Чего?
— Поди сюда, мальчик… Пойди, я сапоги тебе почищу.
Шурик посмотрел на сбитые носки своих сандалии, которые уже начали «гореть» на ногах, и мотнул головой:
— Не надо.
— Пойди, глупая башка, — настойчиво звал чистильщик. — Я без денег почищу. Совсем новые будут.
Еще ни разу в жизни не приходилось Шурику обновлять свою обувь у чистильщиков, и потому он очень медленно подошел к деревянному ящику.
— Ставь ногу! — командовал толстоносый. — Сюда ставь! Крепко держи!
Рядом с чистильщиком стоял высокий шкаф с раскрытыми дверками. Все полки его были набиты коробочками, шнурками, стельками.
Чистильщик мазнул сандалии маленькой щеткой и вдруг заговорил свистящим шепотом: