— Тысяча чертей! Бэзил Скуридайн! Куда вы держите курс? — внезапно раздалось у него за спиной.
Василий вздрогнул от неожиданности и покраснел от стыда. Нельзя ему предаваться чувствам на столь ответственной вахте. Голос принадлежал Энтони Дарси, несущему капитанскую вахту.
— Соскучились по французским шлюхам? — грубо пошутил он. — Держите на два румба правее. Тогда мы точно в кильватер за «Барк Ройялем» будем идти.
— Есть держать на два румба правее! — бодро ответил Василий и навалился на штангу кольдерштока. Кажется, сбываются прогнозы «парней с бака»: «Барк Ройял» держит курс на юго-запад, в Бискайский залив. А это значит, что корабли идут либо в Средиземное море, либо к берегам Африки!
Без приключений корабли прошли бурные воды Бискайского залива. День за днем попутный ровный ветер бодро нес флотилию заданным курсом. Стало меньше работы и намного теплее. Этим сразу воспользовались рядовые члены экипажа, которые в отличие от офицеров и пассажиров, размещались в мягко говоря, совсем не приспособленных для этого местах. Мастер-канонир и его подчиненные, мастеровые и опытные матросы, ученики матросов и юнги, солдаты с сержантами — обитали на нижней палубе. Зловоние, смрад от скопившейся в трюмах протухшей забортной воды, стоявшие в помещениях нижней палубы особенно в свежую погоду, когда закрывались пушечные порты, и никакой вентиляции не было, вши, блохи и снующие по углам крысы, делали жизнь человека здесь почти невыносимой. Поэтому, с наступлением жаркой погоды, почти все моряки, для сна выбирали верхнюю палубу, устраиваясь в дневное время на теневой стороне или укрывшись от солнца тентом из запасных парусов.
Появившееся свободное время, моряки использовали по-разному. Кто-то, не знакомый с морским бытом, может подумать, что во время отдыха они только и занимаются тем, что сквернословят, играют в кости и пьют ром. Как бы ни так! Эти жестокие и безжалостные в бою, алчные и ненасытные при грабежах люди, посвящали минуты отдыха на корабле если не богоугодным, то совсем невинным делам.
В азартные игры на парусных кораблях никто не играл, потому что они были строго запрещены. Те, из матросов, которые умели читать, в который раз перечитывали письма из дома. Другие, более активные, устраивали массовые игры, такие как бег в мешке, перетягивание каната. Когда настроение поднималось, в дело шли губная гармошка, бубен или волынка для аккомпанемента матросскому танцу.
Устав от игр, принимались за приведение в порядок одежды. Одни сами, другие с помощью «зашивателя мешков». Такое прозвище матросы дали парусному мастеру за его дополнительную обязанность — зашивать в парусину умерших или погибших во время плавания моряков. Моряки были обязаны парусному мастеру не только этим, но и своей повседневной рабочей одеждой, которая шилась тем же мастером из остатков парусины.
Они и сами были искусными мастерами. Обрывки тросов в их руках превращались в удобные коврики и маты.
Но делу время, а потехе час! Учения, по приготовлению корабля к бою, никто не отменял. В кратчайший срок орудийные расчеты должны были привести орудия в готовность открыть огонь. Сигналом к их началу служила продолжительная барабанная дробь. Одну пушку обслуживал один канонир и от трех до шести матросов и юнг, в зависимости от калибра орудия. Матросы откатывали пушку от орудийного порта, а юнги подносили боеприпасы, бегая между крюйт-камерой и пушкой, поднося картузы пороха.
У Василия свободного времени не было. Он нес вахту на руле. Кроме этого ему доверили пополам с первым помощником капитана обязанности по измерению скорости судна. Результаты измерений ежечасно заносились в корабельный журнал. Эти записи служили для определения средней суточной скорости корабля и общего пути, который прошло судно на момент отсчета. Измерение скорости продолжалось всего 14 секунд, окончание которых контролировалось юнгой по песочным часам. По его команде «Пошел!», помощник штурмана, перегнувшись через планширь ограждения кормовой галереи, бросал в воду лаглинь с навязанными на нем узлами, на конце которого находился поплавок. Бросать лаг следовало немного в сторону, чтобы поплавок не двигался вперед вместе с корпусом корабля. Сколько волнений первое время доставляло ему чувство неуверенности в том, что он выполняет эту простую манипуляцию правильно! Во время измерений Василий вытравливал рукой лаглинь. Юнга кричал «Стоп», когда в нижнюю колбу пересыпался весь песок. Услышав команду, Скурыдин прекращал травить лаглинь и отсчитывал число прошедших через руку узлов. Оно соответствовало числу морских миль пройденных «Оленем» в течение часа. Не успевал помощник штурмана смотать лаглинь, как его приглашал в свою каюту Энтони Дарси: