Настроение, и так не шибко весёлое, стремительно рухнуло вниз.
— Ну, — кашлянул он, прочищая горло. — Разберёшься.
— Вот именно, — покосился на него Сидор.
Мимика атамана не осталась для него незамеченной. Но ему, смертельно уставшему за последние дни и особенно за эту суматошную ночь, толком не выспавшемуся, было уже откровенно плевать. На всё! и особенно на то, что и как там кто думает. Пусть думают всё что хотят и как хотят, лишь бы не лезли. А уж он будет делать так, как считает правильным. В данном случае, по его мнению, правильным было отказать всем во всех претензиях. Что Сидор и сделал.
— Ну, — с трудом сдерживая раздражение, поторопил он атамана. — Говори быстрей что хотел или проваливай. Я устал и хочу спать. Подняли ни свет, ни заря, выспаться не дали. Так что, если что по делу — вываливай. А нет — отвали. Спать охота.
— Или тебе жаль собственного пропавшего имущества? И ты бы тоже хотел его вернуть? Так сказать, по дружбе, — ядовитым голосом уточнил он.
Я не такой наивный как наши купцы, — криво усмехнулся атаман. — И лучше всех в этой толпе знаю твою прижимистую натуру.
Сощурив глаза, атаман окинул внимательным взглядом плохо видимую в утреннем полумраке фигуру Сидора.
— У тебя, Сидор, после того Девичьего поля, когда тебя обнесли с трофеями, вообще какое-то болезненно обострённое отношение к любой добыче, что попадает тебе в руки. Поэтому пытаться выжать из тебя собственные в прошлом повозки с товарами, я даже не пытаюсь. Тем более, как я давно уже успел убедиться, ещё когда на скалах сидел, что их нет нигде и в помине. Сгинули кудысь.
Честно говоря, тут пришлось атаману слукавить. Ему кое что надо было от Сидора, вот он и проглотил обиду.
— Ишь, ты, — холодно заметил Сидор. — Догадливый. Прежде чем подойти, всё же проверил. И всё же, подошёл, — медленно, как бы раздумывая, проговорил он.
— Я собственно пришёл поговорить насчёт твоего вчерашнего предложения, — невозмутимо продолжил атаман, не обращая внимания на ворчание Сидора.
— Вчерашнего?
Сидор с силой потёр ладонями заспанное лицо.
— Ещё бы вспомнить что я тебе вчера предлагал, — недовольно проворчал он. — Вот черти, подняли до рассвета. Теперь голова весь день трещать будет.
Я сейчас сбегаю на речку, ополоснусь. А ты пока располагайся, — кивнул он в сторону походного столика с несколькими стоящими рядом стульями, разложенного возле входного полога, под навесом палатки. — Потом поговорим.
Вернувшись обратно изрядно отдохнувшим, наплававшимся в ледяной горной речке, он застал поистине эпическую картину: "Атаман вольных раз… казаков на отдыхе возле походного котла. Со товарищи".
Рядом с откинутым в сторону входным пологом занятой Сидором рыцарской палатки, справа от походного, раскладного стола горела его личная походная керосинка. А на ней… побулькивал большой, вёдерный казан, в котором они всем отрядом обычно готовили по праздникам и всяким торжествам всякое вкусное варево.
Рядом с казаном сидел довольный донельзя атаман и помешивал кипящее в котле вино большой отрядной поварёшкой.
Запахи, доносящиеся из казана яснее ясного говорили о том, что там булькает. Глинтвейн!
— Это что? Сто грамм с утра, и весь день — выходной? — мрачно пошутил Сидор, глядя на собственную охрану уже с вожделением посматривающую в ту сторону, и с блаженным видом потягивающую носами обалденные ароматы, доносящиеся из отрядного котла.
— И где только, спрашивается, столько винища нашёл, — тихо пробурчал он себе под нос.
— Пять минут и можно потреблять, — меж тем заметил атаман, не отходя далеко от казана и методично его помешивая.
С удобством устроившись на стоящем рядом с котлом раскладном стуле, атаман скосил хитрый взгляд на незаметно подобравшуюся поближе охрану и ехидно заметил, ткнув себя пальцем в грудь.
— Я великий спец по соблазнению.
Вы ведь ребята так победу и не отметили, — атаман с осуждением покачал головой. — А это не правильно! Надо отмечать и победы, и поражения. Иначе — жить неинтересно. Иначе — жизнь пресная.
Вот чем вы всю ночь занимались? Добычу делили, трофеи считали? А это не есть хорошо. Это неправильно. Трофеи могли бы и подождать, — усмехнулся атаман. — Куда они денутся. А в жизни должно быть место празднику.
В нормальной жизни, — всё же счёл необходимым уточнить атаман.
Ещё раз насмешливо ухмыльнувшись он зачерпнул большим половником первую порцию глинтвейна и начал разливать напиток в разномастные кружки, густо покрывающие стол.