Старик не обратил внимания на ужас, исказивший мое лицо, и продолжал:
— Расскажи мне о своей жизни. Расскажи все, ничего не утаивая, ибо я — волшебник и пойму, если ты решишь что-то от меня утаить.
— Я пить хочу, — простонал я.
— Конечно! — кивнул старик и сделал кому-то знак. — Сейчас тебе принесут воды. Или тебе больше по душе кисель? А может морс из клюквы?
Я смотрел на него пустыми глазами, радуясь, что разные мысли, так непривычно, больно и слишком вольготно посетившие мою голову, наконец, покинули ее, и там воцарилась такая привычная пустота, и не понимал его слов. «По душе». И что это значит? Кисель я понимаю, морс мне тоже знаком. А что значит «по душе»? Как может быть что-то «по душе»? И как кисель можно одеть на душу?
Голова заболела, и я со всей уверенностью решил, что думать плохо, оставив проблемы с душой на долю волшебников. Ведь если они огоньки умеют на ладонях зажигать, значит, может быть, и душу в кисель одеть способны.
— Ты начинай рассказывать, — подтолкнул меня старик, — а воду сейчас принесут.
Значит все же вода. Зажал киселек дедушка. Я вздохнул, понимая, что никакого киселя, или морса я не увижу и начал говорить. Как он и просил с самого начала. С того момента как я себя помнил. С того самого дня, как оказался в замке графа под началом старшего повара Люцелиуса Кярро.
Когда я закончил, не утаив не единой мелочи, как тот тайник, где прятал сахар старший повар и о том, как я его нашел и съел. Не сам тайник, только сахар из него. Шкатулку я не трогал. Нет, трогал, но не ел. Правда, об этом я говорил с опаской. Не дай-то бог, старый волшебник расскажет еще господину старшему повару, кто съел его сахар и тогда… Тогда мои ребра еще теснее познакомятся с обваренными в кипятке, но такими жесткими, сложенными в кулак пальцами господина Кярро.
Закончив рассказ на том моменте, когда черный рыцарь прошипел мне в лицо, что найдет меня, я выдохся и молча, уставился на мага. Тот молчал. Молчал, и грустно так на меня смотрел. Зато за моей спиной молчать не стали.
— Ну, Мурс, — хрипло произнес кто-то кого я не видел. — И что нам со всем эти делать? Нет, не так. Что со всем этим намерен делать ты?
— То, что и собирался, — тихо ответил сидящий передо мной седобородый волшебник.
— Ты не можешь! — криком взорвался хриплый. — Этот пацан туп как дерево!
— Тише, Листе, тише. Он же слышит тебя.
— И что? Ты думаешь, он хоть что-то понимает? Эй, пацан, ты понимаешь меня?
— Заткнись, Листе! — зашипел волшебник. — Он может и не понимает, а они — да!
И Листе заткнулся. За моей спиной раздался такой приятный во всех отношениях, пропитанный страхом вздох.
— Тебя отведут в комнату, — сказал старик, грустно глядя на меня. — Дадут одежду, накормят. Ты подождешь меня там. Мне нужно обсудить кое-что, кое с кем. А потом я приду к тебе, и мы продолжим разговор. Ты не против?
— А вы зажжете огонек? — спросил я, глядя на его ладонь.
— Зажгу, — улыбнулся маг.
Сидя в комнате, вымытый, одетый во все чистое, уминая, брызгающий во все стороны соком, кусок жаренного на углях мяса я и подумать, не мог, что моя судьба, впрочем, как и судьба не появившегося здесь рыцаря, уже решена. Я не знал, что добрый улыбчивый дедушка Мурселиус Дабими приготовил для меня совсем не добрую миссию. Как не знал и того, что мысли в моей голове были далеко не последний раз. И что скоро, с каждым днем, их будет становиться только больше.
Глава 10
Два дня меня никто не беспокоил. Ну как никто. Приходили разные люди, будили меня, говорили со мной, кормили меня, мыли меня, доставали меня, надоели мне! И как только последнее чувство успело оформиться окончательно меня выпнули прочь. Как выпнули? В прямом смысле слова.
Вы, должно быть, решили, что раз я в компании с рыцарем попал в башню к всесильным магам, то они и займутся моим обучением? И станет деревенский дурачок красив аки принц и мудер аки профессор. Ни хрена! Конечно, маги могли бы постараться и наложить страшное колдунство на мою бедную голову. Поплясали бы вокруг меня, бородами потрясли, глядишь и получилось бы все иначе. Но толи колдунства пожалели, толи мою голову. А может и у судьбы злодейки были на мой счет иные планы. В общем, отделался я только пинком под многострадальный мой зад и как пробка вылетел из башни прямо мордой в снег.