Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом
Липкин С.И.
РАССКАЗ ПЕРВЫЙ
О ПОРАЖЕНИИ
СВИРЕПОГО ХАНА ШУЛМУСОВ
ШАРА ГЮРГЮ
КАК ВОЗНИКЛА СТРАНА БУМБА
В золотой век древних богатырей, когда по всей земле свободно кочевали звери, птицы и люди, была, говорят, на востоке страна Бумба, страна бессмертия.
В этой стране вечной жизни обитали люди-великаны. Тот, кто там родился, после двадцати пяти лет уже не старился, навсегда оставаясь двадцатипятилетним. Пришельцы же из других стран, если им было более двадцати пяти лет, навсегда оставались в том возрасте, в каком они пришли в страну Бумбу.
Люди жили дружно, сообща владели всем добром, ничего не деля па «мое» и «твое». Их число достигало ста миллионов, и размещались они на пространстве, через которое быстрокрылая птица могла бы перелететь только за сто лет.
Если вы спросите: «Кто защищал страну Бумбу от многочисленных врагов, завистливых и алчных?» — ответим так: «Надежной защитой страны Бумбы, ее оплотом и крепостью были шесть тысяч двенадцать богатырей-исполинов, которые забывали в сражениях слово «назад» и повторяли в сражениях слово «вперед».
Если же вы спросите: «Кто был повелителем Бумбы, страны бессмертия?» — ответим так: «Повелителем страны Бумбы и ее шести тысяч двенадцати богатырей был славный витязь Джангар, одинокий на этой земле сирота».
Когда Джангару было три года, на страну его отца, хана Узюнга, напали свирепые враги — шулмусы. Эти шулмусы походили на людей, но вместо одной головы у каждого из них было семьдесят голов, а вместо двух рук — семьдесят рук. Над ними ханствовал свирепый Шара Гюргю, поработитель семи надземных держав и повелитель семи подземных держав.
Умертвили шулмусы родителей Джангара, угнали их скот четырех родов и, заковав в цепи, толстые, как колеса телеги, подданных хана Узюнга, загнали народ на горько-соленые земли, к ядовитым рекам.
Сел сиротка Джангар на двухгодовалого рыжего жеребенка и ускакал куда глаза глядят. Скакал он семью семь — сорок девять дней и увидел гору, синюю, как туча, а у подножия горы — золотисто-желтую кибитку. Это была ставка старейшего из людей, могущественного хана Менген Шикширги, который родился восемьсот лет назад.
Увидав на усталом жеребенке-двухлетке трехгодовалого мальчика, жена Шикширги, мудрая волшебница Зандан-Герел, сказала мужу:
— Возьмем этого мальчугана в дом, пусть он будет другом-побратимом нашему сыну Хонгору.
Не сказал Шикширги «да», не сказал «нет», и Джангар был принят в его дом и стал другом-побратимом маленькому Хонгору.
Прошло два года. Однажды сказала Зандан-Герел своему мужу:
— Мы приняли в дом не простого мальчика. Силою волшебства я узнала, что Джангар — единственный из людей, рожденных стать повелителем Бумбы, страны бессмертия.
Услыхав эти слова, Шикширги обнажил свой меч и выбежал на двор, где Джангар и Хонгор играли в бабки. Шикширги занес уже над сироткой свой семидесятисаженный меч, но Хонгор припал к ногам отца, закричав: «Отец, убивая Джангара, убиваете меня!»
Посмотрел Шикширги на сына и медленно опустил свой меч.
Так Хонгор спас Джангара в первый раз.
Стал Шикширги раздумывать, как бы похитрей уничтожить Джангара, и так он решил:
«Прикажу я Джангару угнать сорокатысячный табун соловых коней ясновидца Алтана Цеджи. Как небесный свод, огромен ясеневый лук Алтана Цеджи, как слюна змеи, ядовиты его стрелы, — найдет от них гибель этот юнец!»
Сел Джангар на своего рыжего жеребенка и помчался на восток — к владениям Алтана Цеджи. Поскакал жеребенок так быстро, будто брезговал черной землей; поскакал жеребенок так быстро, будто пугался собственной тени. Через сорок и девять дней Джангар, взобравшись на вершину горы, увидел сорокатысячный табун соловых коней. Целые косяки резвились на зеленом шелке травы, а между ними, омывая гладкие камни, текли чистые воды нагорных ключей.
Закричал Джангар голосом дикой пустыни, закричал Джангар голосом великой лесной чащи, закричал так, что у оглохшего тигра лопнул желчный пузырь. Кони, перепугавшись, сбились в кучу, и Джангар погнал их перед собой.
Увидел его из своей башни ясновидец Алтан Цеджи и сказал:
— Это, наверно, юный витязь Джангар,
Шикширги занес над Джангаром свой семидесятисаженный меч.
которому исполнилось пять лет. Если бы он прибыл сюда через два года, семилетним, то он бы меня победил, но теперь должен победить я.