- Чуфало, буфало, крутись! Мир в Залунье обратись!
В тот же миг луна сорвалась с места и закрутилась по небу. За ней светящимися точками устремились звезды. От страха Кузя закрыл глаза, а когда открыл их, то вместо полной луны увидел тоненький серп молодого месяца. Небо стало глубоким и темным, а звезды непривычно яркими и большими. Казалось, кто-то протер окно, сквозь которое он раньше смотрел на мир. Ступа еще быстрее понеслась в пронизанную звездами мглу. По-летнему теплый ветер трепал седые космы старой ведьмы и свистел, как лихой разбойник.
- Веселей, залетные! - кричала, взмахивая метлой ведьма.
- Летные...летные- вторило ей эхо.
Сбросив скорость, ступа неожиданно пошла на снижение. По днищу захлестали ветки, и из темноты вырос силуэт избушки. Когда они влетели в распахнутую дверь, ступа остановилась посреди темной комнаты, Кузю бесцеремонно выкинули на дощатый пол. Даже не став осматриваться, он сразу же забился в дальний угол под лавку, где и провел остаток ночи.
На новом месте
Разбудил Кузю прокравшийся в избу утренний холод. Сначала он лежал с закрытыми глазами, надеясь, что вчерашнее происшествие окажется дурным сном. Однако нахлынувшие со всех сторон запахи быстро развеяли все надежды. Пахло плесенью, копотью, старым деревом и полевыми мышами. Сквозивший по полу ветерок доносил незнакомые волнующие запахи леса. Смирившись, Кузя открыл глаза, покинул убежище и стал обследовать свое новое жилище. По сравнению с квартирой Рагунской обстановка избы выглядела очень убого. Добрую половину единственной комнаты занимала огромная печка, на которой храпела старуха. У стен стояли деревянные лавки и кадушки. Огромный чурбан, судя по жирным пятнам и остаткам еды, служил обеденным столиком. Все предметы были покрыты слоем копоти и казались чужими и враждебными.
Окончив с осмотром дома, Кузя решил выглянуть на улицу. Осторожно приоткрыв дверь лапой, он просунул в щель мордочку и застыл от изумления.
Из серой раскисшей от дождей московской осени судьба забросила его в самый разгар лета. Прямо перед ним лежала, окруженная стеной могучих деревьев, поляна. На изумрудной траве блестели тысячи росинок, цветы прямо на глазах раскрывали лепестки навстречу солнцу. Чуть дальше у кромки леса, под раскидистыми лапами вековых елей из травы торчали коричневые шляпки грибов. Только вокруг самой избушки земля была черной и безжизненной, словно старое кострище.
Сгруппировавшись, Кузя уже хотел прыгнуть в траву, но избушка вдруг резко накренилась, и он кубарем полетел вниз. Перевернувшись в воздухе, кот мягко приземлился на лапы. А перед самым его носом, разбрасывая комья черной грязи, из земли вылезла огромная куриная нога и стала чесать бревенчатый бок.
- Хватит скрестись, шелудивая! - закричала проснувшаяся от тряски старуха. Куриная лапа тут же вернулась на место, а старуха снова крикнула:
- Поди сюда, бездельник!
Кузя почему-то сразу понял, что обращаются именно к нему, и поспешил на зов. Началась для нашего героя новая служба. Сначала, хозяйка заставила кота чесать ей когтями пятки. Взбодрившись после этой процедуры, она слезла с печки вышла на порог и приказала:
- Сбегай к лесовику, скажи, чтобы ягод прислал!
Видя в глазах кота полную растерянность, она соизволила дать некоторые пояснения:
- Пойдешь до буреломища, свернешь налево. Там на старом пнище лесовика и увидишь. А если он дурить начнет, пригрози, что хозяйка уголищей натравит.
Кузя и на этот раз плохо понял, куда ему идти и кого искать. Он спрыгнул на траву, растерянно огляделся по сторонам, и тут взгляд его упал на торчащие за углом избушки шесты. На верхушках кольев белели клыкастые черепа каких-то животных, но не они привлекли внимание. На самом дальнем шесте, сиротливо трепыхалась на ветру черная тряпка. И приглядевшись, Кузя с ужасом опознал в ней кошачью шкуру.
Словно выпущенный из рогатки камень кот, несколькими прыжками преодолел поляну и оказался на тропинке. Сначала он бежал, подгоняемый жутким страхом, но с непривычки быстро выдохся и перешел на шаг.
Впервые в жизни Кузя оказался в настоящем лесу. Здесь было прохладно и сумрачно как в квартире его прежней хозяйки. Но вокруг теперь лежал незнакомый и таинственный мир. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь зеленый полог, скользили по стволам деревьев, веселыми зайчиками прыгали по узловатым лапам корней. Траву сменил зеленый моховой ковер, над которым поднимались шляпки грибов и разноцветные бусинки ягод. Пахло прелой хвоей, сырым мхом, зверями. И от этого обилия незнакомых запахов даже начинала кружиться голова.
Кузя долго бежал по тропинке и уже начал бояться, что пропустил нужный поворот. Но потом тропа неожиданно оборвалась у лесного завала. Чья-то дурная великанья сила хорошо погуляла здесь, свалив в кучу вырванные с корнем деревья. Судя по всему, это место и называлось буреломищем. Следуя указаниям хозяйки, Кузя свернул налево и вскоре оказался на усыпанной голубыми колокольчиками полянке. Посреди ее возвышался огромный поросший мхом пень. Не зная, что делать дальше, Кузя подошел к нему и поскреб когтями. И тут же откуда-то сверху послышался ехидный голос:
- В гости пожаловал, или когти точить негде?
Подняв голову, Кузя увидел странное существо одновременно похожее на маленького человечка и на обрубок дерева. Лесовик сидел на краю пня, болтая сучковатыми ножками, обутыми в лапти. В отличие от сувенирного варианта, висевшего в прихожей Рагунской, обувка лесовика была потертой, с прорехами, из которых торчали пучки травы. Да и сам он выглядел не декоративным, а настоящим замшелым, тертым и очень хитрым чудищем. На суковатой физиономии играла нахальная ухмылка, из-под заросших мхом бровей озорно глядели похожие на бусинки лукавые глазки.