Ее слова обрадовали меня, и я сел на место. По ее повелению слуги принесли сласти и шербет. Эта озорница-соблазнительница все время бросала на меня ласковые взгляды и таким образом все жарче разжигала во мне огонь любви...
Когда принесли поздний завтрак, раскинули дастархан, эта тюльпаноликая, словно весеннее облако, стала проливать кровавые слезы... Крупные, как шахские жемчуга, они катились по ее лицу... После слез и вздохов она с трудом проглотила несколько кусочков и вымыла руки. Когда свернули дастархан, слуги разошлись кто куда и собрание закончилось.
Она повернулась ко мне и сказала:
— Мусульманин, каков твой торговый капитал? Я ответил:
— Да быть мне жертвой за тебя, достигнет десяти тысяч туманов.
— Какую прибыль ты получаешь в год?
— Сколько даст Аллах.
— Из этого путешествия в Европу сколько думаешь получить прибыли?
— Сколько даст Аллах.
Она сказала:
— Хорошо. А можешь получить тысячу туманов?
— У меня есть кое-какие ткани, если смогу продать, может, и достигнет этой суммы.
— Если справишься, я хочу поручить тебе одно дело. Я в ответ сказал:
Пускай, услышав, я умру, но весть всей жизни стоит:
Ведь эта радостная весть мне душу успокоит.
Она же сказала:
— Если ты как следует постараешься в этом деле, получишь хорошее вознаграждение.
Я ответил:
— Мое вознаграждение — твое внимание. Она сказала:
— Если тебе не нужна плата за работу, то и нам не нужен бесплатный труд.
Я сказал:
— Желание и воля в твоих руках. На что она сказала:
— Мусульманин, я дам тебе бумагу, ты доставишь ее туда, куда я скажу, и принесешь ответ. Но ты должен сделать так, чтобы никто не знал об этом. Это дело опасное, и можно даже жизнью поплатиться.
Я сказал:
Ты людям головой дорогу обеспечь,
Иначе голова — лишь тяжкий груз для плеч!
Она сказала:
— Осторожность обязательна. А пока возьми этот мешочек с пятьюстами туманами и, если можешь, весь свой товар и ткани перевези на тот берег реки — на берег, который является границей владений моего отца, грозного нравом, а затем возвращайся и исполни порученное тебе дело. Если мои враги узнают об этом деле, ты должен как можно скорее перебраться на ту сторону и ничего не иметь на этом берегу.
Ее предосторожности удивили меня... я взял золото, вернулся к себе в комнату и сказал своим товарищам:
— Оставаться в этом городе — значит навлечь на себя неприятности и лишние заботы. Говорят, что правитель этого города очень злой и жестокий человек, а правитель той стороны справедлив и мягок. Поэтому нам лучше перебраться на тот берег.
Предложение мое понравилось торговцам. Мы спешно отнесли свои товары к берегу реки, погрузили в лодки и переправились на ту сторону. Там мы устроились в караван-сарае... Кое-как, в сотнях страданиях и тоске по той сладкоустой я провел ночь и дождался утра...
Когда я собрался пойти, чтобы служить той единственной, товарищи спросили меня:
— Куда ты идешь? Я ответил:
— Иду за деньгами за те товары, которые я продал малике. Когда, переплыв реку, я предстал перед повелительницей солнцеподобных, она уединилась со мной, проявила ко мне большее внимание и добросердечие, чем раньше. Она сказала:
— Условие таково: сделай так, чтобы никто не узнал об этом.
Затем она дала мне запечатанное письмо, платок с золотистыми нитями, кольцо, на котором было запечатлено ее имя, и сказала:
— За городом, к северу, на расстоянии одного фарсаха[21] есть сад. Ворота того сада охраняют несколько стражников. Главный среди них человек по имени Кайхисрав. Ты ему покажешь, как знак, это кольцо, и кому он скажет, тому и вручи письмо и платок, получи ответ и принеси сюда. Когда ты подойдешь к тому несчастному чужестранцу, скажи:
— Беспощадная шлет привет свой и поклон,
В беде она, в тоске, дух скорбный утомлен.
Взывает потому к возлюбленному другу
Желание души исполнить как услугу,
Ведь сердце у нее кроваво от погонь
И печень внутренний испепелил огонь.
Я поцеловал перед ней землю и пустился в путь. Я шел по дороге, которую она мне указала, пока не достиг ворот того сада. Там я увидел львоподобного юношу, восседающего в золотом кресле, и перед ним выстроились готовые к услугам около сотни вооруженных людей. Увидев, он подозвал меня и спросил о моем деле.
Я ответил:
— Заблудился я. Он сказал:
— Ты похож на торговца-мусульманина. Я сказал:
— Правильно изволили заметить. Он спросил:
— Есть ли с тобой что-нибудь?
Я, решив, что настал самый подходящий момент, протянул ему кольцо и отошел в сторону. Увидев кольцо, он покраснел, потом побледнел, затем поднялся с места и пошел в сад. Потом он позвал меня и тихонько спросил:
— Откуда ты это принес? Я сказал:
— Владелица дала его как свой знак и послала меня к тебе. Спросил:
— Что еще есть у тебя? Я ответил:
— Платок с золотыми нитями, и хочу его вручить владельцу. Сказал:
— Войди в сад и любому, кого увидишь, отдай и быстро уходи.
Сказав это, он опять уселся на свое место.
Когда я вошел в сад, под ивой увидел железную клетку, в которой, уткнув в колени голову, сидел, словно птица с обрезанными крыльями, юноша примерно двадцати лет.
Удивленный этим я подошел ближе и поздоровался. Юноша поднял голову и сказал:
— Эй, человек, ты кто и почему пожелал мне здоровья? Разве ты не знаешь, что здоровье далеко от меня?
Я сказал:
— Я — посланник, у меня письмо от любящего и интересующегося друга.
Он сказал:
— Какого друга, что за письмо и что за весть ты принес? Я через решетку протянул ему письмо и платок, а также передал еще и устное послание. Он стал обливаться кровавыми слезами, а прочитав письмо, покачал головой и сказал:
— Эй, человек, обиталище страданий, скажи этому верному другу, что, может быть, Всевышний укажет какой-нибудь способ, а может, он найдется с появлением этого прохожего. Если же нет — все средства бесполезны. Скажи еще, да быть мне жертвой за нее, насколько мне известно, день близости не настанет, но я лелею мечту хотя бы раз увидеть ее и потом согласен умереть. И еще скажи: пусть перестанет писать письма, слать вести, чтобы не стать объектом козней и интриг.
Говоря это, юноша продолжал плакать. Я же, глядя на него, не переставал удивляться: неожиданно я узнал и услышал о больших неприятностях и раздорах. Я оглянулся и увидел, что в сад входят разъяренные стражники падишаха. У каждого в руке была пика. Впереди них бежали несколько здоровенных темнокожих слуг с шестиконечными копьями в руках. Когда они подошли ко мне, так стукнули копьем по голове, что два конца его вошли мне в темя.
— Дервиши! Тот старец обнажил голову и показал на левой стороне уже зажившие следы от ран, а затем продолжил свой рассказ.
— Это следы тех ран. Получив удар, я упал без сознания. Что было дальше — не помню. Когда я очнулся, было уже темно. Меня куда-то кто-то нес на спине. Человек, несший меня, сказал своему приятелю:
— Самое обидное то, что из-за этого несчастного мы не попали на зрелище.
Другой ему ответил:
— Давай бросим его и пойдем смотреть. Первый сказал:
— Хочешь, чтоб этот сумасшедший наказал нас обоих. Но жаль, сто раз жаль, что шахзаде[22] погибнет безвинно!..
Тут я вмешался в разговор:
— Друзья, что это за зрелище, которого вы не увидите и так сожалеете об этом? А что, если и меня возьмете туда с собой?
— Разве может быть зрелище более удивительное чем то, что любящая хочет убить своего возлюбленного?
Я сказал:
— Друзья, мне совсем не понятна эта загадка. Скажите, кто любящая и кто возлюбленный? В чем причина убиения возлюбленного?
Они ответили:
— Любящая — это дочь падишаха, а возлюбленный — сын ее дяди, которому ты принес письмо и поднял эту смуту.