Ладе казалось, никто и не пытался её преследовать. Остановившись у воды и отдышавшись, Чернышёва бросила взгляд на тёмную гладь между льдинками и оторопела.
Отражаясь в неярком свете луны, на девочку испуганно смотрела маленькая собачья морда. Длинный нос, впалые щёки, широченная грудь… Только глаза казались живыми — чёрные и огромные, — они расширились резко, как от боли.
Ладу скрутило — судорога прошла от затылка до самых пяток. Чернышёва тряхнула головой: видение не исчезло. В горле застрял крик, сил не было даже на то, чтобы пошевелиться. Вокруг всё поплыло, а на душе вдруг сделалось легко и радостно.
«И всё-таки я определённо сошла с ума…»
ГЛАВА 6
В собачьей шкуре
— Очнись! — ледяные брызги мгновенно привели Ладу в чувство. — А я уж, грешным делом, думала, что ты померла, — отфыркиваясь, ворчливо сказала Юлька.
«Это был сон», — подумала Лада и открыла глаза, но тут же зажмурилась снова.
— Ты чего? Это ж я, Юля! — покачиваясь на худеньких лапах-ходулях, над Чернышёвой возвышалась долговязая левретка. — Ясно. Ты себя ещё не видела, — гробовым тоном сказала собака.
— Неужели это ты?! — Лада вглядывалась в неузнаваемое лицо. Точнее, морду. — Значит, это… это всё правда?
— К сожалению…
Собаки помолчали, испытывая взаимную неловкость.
— Подожди, а как ты здесь оказалась? Да ещё в таком виде? Ты ведь домой пошла!
— Хорошего же ты мнения о лучшей подруге! — обиделась Собакевич. — Вставай, приведём тебя в порядок.
Как умела, Юлька помогла Ладе подняться.
— Полюбуйся, какую красавицу из тебя сделали!
С замиранием сердца Лада снова посмотрелась в ручей. Теперь она смогла разглядеть себя с головы до ног. Хотя лучше сказать, до кончика хвоста. Кривые короткие культяпки с несоразмерно огромными, хищно загнутыми когтями нельзя было назвать ногами при всём желании. На длинном чёрном тельце, напоминавшем копчёную сосиску, напрочь отсутствовала шея. Голова, увенчанная большими ушами, плавно переходила в узкий рыжий нос с кудрявыми усишками.
— Кто я такая?! — шерсть на загривке встала дыбом.
— Гладкошёрстая такса, причём, судя по экстерьеру, весьма породистая, — вещала Юлька со знанием дела.
Голос её был деловым, под стать внешности. Лада глянула на высокую, изящно сложённую подругу и немножко позавидовала. Хотя собственная морда показалась ей намного смышленей: в ней появилась даже некоторая задумчивость и интеллигентность.
— Н-да… Три раза н-да…
— Зато чувствуешь, сколько новых запахов?
Действительно, нос её улавливал теперь сотни тончайших нюансов. От воды тянуло сыростью, рыбой и песчаником, от земли шёл дух прошлогодней листвы, червяков и где-то затаившегося ежового семейства. Со стороны города несло бензином и жареной картошкой с луком.
— У человека нос разве что для красоты приделан, оказывается.
— Ой, что это? — Лада неистово завертелась волчком.
— Глупая, это же твой хвост! Какой он у тебя мускулистый!
— Ты, я вижу, совсем освоилась.
— Я и в туалет успела сходить, — похвасталась Собакевич. — Правда, неловко на улице и зябко с непривычки. Ладно, нам пора, не ровён час — застукают.
— А как же Франя? — Лада вдруг разом всё вспомнила.
— С твоим псом всё нормально, а вот с нами — как раз наоборот. Пошли, дорогой всё расскажу.
Луна светила в спину, и тени бежали впереди странными укороченными силуэтами.
Юлька рассказывала о том, как, оставив Ладу одну, она повернула назад. Но по дороге домой в ней заговорила совесть. Что делать, пришлось вернуться.
Ужасно труся, Юлька двинула на свет. Когда она добралась до пещеры и заглянула внутрь, какая-то нелепая собачонка уже отчитывала Ладу почём зря на человеческом языке с английским акцентом. А потом случилось то, что случилось. Между прочим, Лада чуть не сшибла Юльку с ног, когда пронеслась мимо, на улицу.
К несчастью, чары мадам Кортни коснулись и самой Собакевич. Но кровожадная мадам этого не заметила, чем девочка и не преминула воспользоваться. Дрожа от страха и глотая слёзы, Юлька затесалась в собачью толпу и продолжила наблюдение.
Кинувшихся вслед Ладе ротвейлеров мадам Кортни остановила и весь гнев спустила на Франта. Будучи особой вспыльчивой, но отходчивой, она быстро оттаяла, строго наказав не возвращаться Франту домой. Отныне он становится личным телохранителем Кортни и будет сопровождать её по всему свету. Впрочем, Франт не обрадовался вдруг свалившемуся на него счастью. Отнюдь, пёс умолял снять с Лады заклятие, взамен предлагая превратить себя в кошку. Но президент Пёсфедерации была непреклонна.