Заставшее врасплох, признание запустило спонтанную реакцию: Маша неловко встала со скамьи, суетливо спрятала записку и, удивляя редких в этот час прохожих, запела. Сначала тихо, потом вполголоса, и вот уже она идёт по улице, вдыхает свежий на вкус, кубанский воздух и поёт старинную казачью песню, которую неделю назад начала разучивать: —
Ой, да не вечер, да не вечер
Мне малым мало спалось
Мне малым мало спалось
Ой, да во сне привиделось
Мне малым мало спалось
Ой, да во сне привиделось
Мне во сне привиделось
Будто конь мой вороной
Разыгрался, расплясался
Ой, разрезвился подо мной
Ой, разыгрался, расплясался
Ой, разрезвился подо мной
Ай, налетели ветры злые
Ай, да с восточной стороны
Ай, и сорвали чёрну шапку
Ой, с моей буйной головы
Ай, и сорвали чёрну шапку
Ой, с моей буйной головы
А есаул догадлив был
Он сумел сон мой разгадать
Ой, пропадёт, он говорит
Твоя буйна голова
Ой, пропадёт, он говорит
Твоя буйна голова
Ой, да не вечер, да не вечер
Мне малым мало спалось
Мне малым мало спалось
Ой, да во сне привиделось
Закончился последний куплет песни о тревожном сне Степана Разина. Маша остановилась посередине тротуара, закрыла ладонями разгорячённое лицо, а когда она их убрала, то прямо перед собой увидела худощавого седого мужчину в строгом сером пальто. Девочка удивлённо заморгала, но не испугалась. Незнакомец обладал приятной улыбкой и изучающе смотрел добрым взглядом через прямоугольные очки. Было очевидно, что он заинтригован: на высоком лбу, выдававшего мыслителя, собрались ровные складки.
— Вам бы родимая, голос поберечь. Не надо его осенним ветром испытывать, — погладив короткую бороду, произнёс мужчина.
Маша растерянно смотрела, не зная, что сказать в оправдание.
— Я Виктор Гаврилович. А вы?
— Мария Бойченко.
— Вот, возьмите, — незнакомец протянул белый квадратик с номером телефона, — если надумаете профессионально заняться пением, позвоните.
Принимая листок, Маша кивнула в знак благодарности. Виктор Гаврилович вежливо распрощался, сел в ожидавший его автомобиль, тот рыкнул и немедля скрылся за поворотом. Ошеломлённая Маша достала красную записку и, стоя в руках с двумя судьбоносными клочками бумаги будто превратилась в бездвижную скульптуру. Для одного дня это был крутой перебор эмоций, восторг захлёстывал. Казалось, с мозгом произошло короткое замыкание, и он отказывался ясно соображать. Но это было только начало. Заиграл мобильный телефон. Звонил дедушка Димы Дроздова. Маша вздрогнула и, позабыв про дела сердечные и творческие, ответила на входящий звонок.
Георгий Максимович был по-военному краток:
— Дима уснул. Объявляй сбор.
— Принято. Сегодня после семи вечера, — ровно отчеканила связная.
В два счёта окружающий мир будто исчез. Всё сконцентрировалось вокруг единственной задачи — оповестить нунутиусов. И тут Маша с ужасом вспомнила о странном стихийно возникшем явлении, о котором наперебой рассказывали за завтраком мама и брат: молодёжь по всему миру ни с того ни с сего впадала в летаргический сон. Она осознала, что Дима, их Дима уснул, впал, как и другие, в глубокий, беспробудный сон. Было ли это страшным предзнаменованием ещё более жутких событий, предстояло выяснить у бессмертных нунтиусов, но до явочной встречи оставалось целых полдня. С тяжёлыми думами Маша стремглав помчалась домой.
Глава 5
Константин Евгеньевич не услышал от связной контрольного сигнала — напев тревожной симфонии Моцарта не прозвучал. Будучи сегодня в городском парке дежурным по явке, он с помощью магического перстня в течение минуты оповестил супругу и бессмертного соратника, о том, что требуется срочная встреча. Елизавета Леопольдовна и Анатолий Александрович тут же занялись доставкой ребят и знахаря к землянке в Чёрному лесу. А сам Константин Евгеньевич переместил Машу со щенком и пока остальные собирались, под глухой шёпот редкой багряной листвы, возвышаясь над сестрой Глеба как фонарный столб, он выслушивал жалобные возгласы школьницы по поводу загадочной эпидемии. Через пять минут вся компания единомышленников, кутаясь в тёплые куртки от вечерней прохлады, выстроилась под древним дубом. Терпкий запах прелой листвы забрался в ноздри. Солнце село. Лес поглотил мрак.