Как гром среди зимы прозвучал приглушённый голос Глеба:
— Сюда идут!
Паше в толстовке мгновенно стало невероятно жарко. Захотелось выпрыгнуть в окно. Но было поздно. Парни метнулись в центр комнаты. Дверь открылась. Маша оторопело остановилась на пороге и, краснея от опалившего юный мозг возмущения, начала раздувать щёки. Надвигающаяся угроза грандиозного скандала витала в воздухе.
Глеб толкнул Пашу в бок и прошипел:
— Признавайся!
Кряхтя и заикаясь, Паша промямлил:
— Мы, мы это… Я, я, я хо-о-тел сюрприз тебе сделать …, — он вынул записку, махнул ей и стал пихать обратно, — н-не п-получилось, мо-о-жет в другой раз…
Глеб потянул одноклассника за рукав:
— Уходим.
Деликатно обходя ошарашенную хозяйку спальни, ребята будто просочились в дверной проём и, спотыкаясь, удрали. Маша ещё пару мгновений стояла неподвижно, потом схватилась за лицо и, озарившись счастливой улыбкой, затрясла головой. Вспомнив, зачем она пришла, схватила альбом, который хотела показать Оле и галопом поскакала к гостье.
Глава 3
Изнемогая от усталости от длинной дороги, Александра Чарная, неимоверно желая покоя и тишины, торопливо провернула ключом в скважине замка и распахнула дверь в номер. В лицо пахнуло застарелым запахом. На красивом лице блондинки застыла безрадостная усмешка. «Меня спасёт только философский настрой» — подумала Александра.
На пару секунд её взгляд утонул в окне без штор: вдали просматривался древний Кавказский хребет, над которым степенно зажигались яркие блёстки тёмно-синего небосвода.
Молодая колдунья, улыбнувшись далёким звёздам, с тенью зависти прошептала:
— Приветики бриллиантики, хотела бы и я так же беспечно сиять, смотря на хлопоты других со стороны…, — она прошлась взором по пикам вершин, — и тебе привет природы каменное творение, полное нехоженых маршрутов. Вот где бы здорово было затеряться от мирских заморочек.
Вздохнув, Александра клацнула выключателем и оглядела простенькое помещение. Криво висящая на потрескавшемся потолке тусклая электрическая лапочка в форме пресловутой груши, выпирая из крохотного тряпичного плафона, давала изрядно скудное освещение, которое, однако, плохо маскировало недостатки скромной обстановки. Из ванной комнаты раздавалось мерное «кап-кап». Сумка упала на пол, подняв фонтанчики пыли. Затхлый воздух нервировал. Чарная попыталась открыть окно, но шпингалеты словно вросли в покрытый толстым слоем краски подоконник. Пришлось довольствоваться форточкой. Предгорная прохлада понемногу начала пробираться в крохотное пространство, и дышать стало заметно легче. Александра смахнула пыль с обшарпанного кресла и присела на краешек. Запахнув красную болоньевую куртку, она с задумчивым видом ухоженными ноготками заскребла по рельефу джинсовой ткани комбинезона. Первое «настоящее задание» для перспективной студентки факультета истории, социологии и международных отношений откровенно не радовало…
Учебный год ознаменовался бурным стартом. Её третьекурсницу весь сентябрь куда-то приглашали и брали интервью по поводу находки останков древних животных в летней экспедиции, но потом резко всё заглохло. Вернулись обычные вузовские будни, за одним исключением — профессор Лебедянский, как и обещал, вовлёк её в работу на своей кафедре. Поначалу это были мелкие поручения: тут напечатай рапорт, тут обнови номенклатуру, тут проведи опись, а тут оформи отчёт. Но неделю назад он объявил, что её ждёт настоящее задание. Перед глазами Чарной предстал образ высокомерного и порой бесконечно дотошного до чопорности профессора, чем-то во внешности схожего с престарелым Индианой Джонсом. Словно из невидимых динамиков она снова услышала его грубоватым тоном произнесённое наставление: «Ты поедешь в командировку. Не каждый студент, да и работник университета имеет подобные оплачиваемые выезды. Но самое главное, что ты начнёшь собирать рекомендации заслуженных людей. Опираясь на послужной список, я буду искать возможности для твоего участия в крупных российских, а затем и международных проектах. Никакой самодеятельности. Ни одного дурного слова. Даже если видишь недостатки, молчи. Похвали за что-нибудь. И обращаю твоё внимание на то, что на откровенную лесть никто не поведётся. Ты должна звучать и действовать как взрослый человек и профессионал. Иначе не видать тебе положительных характеристик. Я на тебя делаю высокую ставку, не подведи». Профессор предупреждал, что прежде чем попасть в какое-то стоящее место, до него надо будет попотеть. Александра не представляла, что Юрий Тимурович имел в виду, приняв его предупреждение больше как своеобразное риторическое отступление пожилого профи с архаичными убеждениями насчёт построения карьеры, а теперь всё потихоньку начиналось складываться.