— Что стряслось с моими красавицами? — привычно встретила Роза Львовна вошедших в ее кабинет сестер Никитиных.
— Вот, у Вальки зуб болит. Полоскали зуб, полоскали, не проходит, — огорченно сообщила Людка.
— И чего это он заболел? У такой красавицы зубы болеть не должны! — беря шпатель, категорично произнесла «Доктор Айболит». — Ну-ка, открой рот. Какой из этих зубчиков болит?
Валька открыла рот, показала причину своего несчастия. Роза Львовна поводила шпателем во рту, немного подумала и сказала: «Ничего страшного. Сейчас я дам тебе таблетку, ты выпьешь, и все пройдет».
В праздничной кутерьме Людка про Вальку забыла. А та при болях бегала к Розе Львовне, получала от нее спасительное средство и к сестре уже не обращалась. Да и боль в скором времени прошла, только немного припухла щека. До поры до времени школьная медсестра не подозревала, что у Вальки медленно развивался флюс. Образовавшийся гнойник, глубоко сидя в десне, невидимо набухал до тех пор, пока с внешней стороны щеки не показался свищ.
Однажды в яркий майский день, когда Людка собиралась бежать в школу готовиться к урокам, в спальню вошла Наталья Петровна, воспитательница Вальки, в сопровождении Александра Владимировича. Копошившаяся в своей тумбочке девочка их не заметила, но услышала тихий голос своего наставника. Тот, не увидев в комнате нужную воспитанницу, обратился к мгновенно притихшим с появлением взрослых ученицам: «Девочки, где Никитина?» Тут Людка поднялась в межкроватном проеме во весь рост и вопросительно уставилась на вошедших. Одноклассницы, хихикнув, одна за другой исчезли за дверью.
— Никитина, — обратился к ней воспитатель и не очень уверенно продолжил: — Тут такое дело… Ну, Наталья Петровна тебе все расскажет.
— Люда, — заговорила руководительница Вальки. — Ты только не волнуйся, ничего страшного, но у Вали на десне от больного зуба образовался нарыв. Сестру нужно показать стоматологу.
Людка почувствовала, как по телу побежала противная волна и ударила в щеки. Растерянная, не произнося ни звука, девочка замерла в ожидании продолжения.
— Завтра я и ты с сестрой поедем в Нукус, — продолжила Наталья Петровна. — Вот Александр Владимирович тебя отпускает. С директором мы тоже уже все решили.
— Конечно, поезжай. Поддержишь сестру. Ты ведь старшая. Валентина рядом с тобой не будет бояться. Ты согласна? — поддержал женщину воспитатель, вопросительно глядя на Людку.
− Хорошо, − тихо выдохнула девочка.
Все трое один за другим вышли из здания. Александрович Владимирович отправился в школу, а Людка с Натальей Петровной − в общежитие начальных классов.
Валька одиноко сидела на кровати и листала книжку. Увидев появившуюся в дверях сестру, младшая сморщила лицо и захныкала. Людка села рядом с ней, обхватила ее за плечи и прижала к себе. Наталья Петровна встала перед девочками. Она, глядя на печальных сестер, намеренно бодро заговорила: «Ну что вы, девочки, стоит ли грустить? Вам предстоит путешествие в Нукус, столицу Каракалпакии. Это большой город. Там живут мои родители. А мама моя стоматолог в городской больнице. Она нам обязательно поможет». Проведя мягкими, успокаивающими движениями по рукам девчонок, Наталья Петровна вышла из спальни.
Словно два несчастных птенца сидели сестры Никитины на казенной интернатской кровати. Людка осмотрела Валькину щеку. На ней красовался пластырь, а под ним скрывалась от людских глаз язвочка. Хоть «Доктор Айболит» и заклеила ранку пластырем, но все равно вид был не из приятных. Людке было жаль Вальку, поэтому она крепче обняла и прижала сестру к себе, таким образом пытаясь унять ее страх.
Утром следующего дня Наталья Петровна и сестры Никитины плыли на пароме по Амударье. Путешествие в Нукус заняло немного времени. Людка не успела увидеть что-нибудь примечательное, как нужно было высаживаться. Дальше на автобусе добрались до поликлиники, где воспитательница взяла Вальку за руку и увела в кабинет, под дверью которого оставила старшую Никитину сидеть на деревянной скамье.
Больных под этим кабинетом не было. Людка, сидя в одиночестве, старалась не думать о том, что происходило за плотно закрытой белой дверью. Но страх за Вальку не оставлял ее. Она изо всех сил напрягала слух, чтобы услышать Валькин крик, ее болезненные стоны, но только странную тишину улавливали ее уши.
Ожидание становилось томительным. И тогда Людка перестала прислушиваться к звукам и начала петь. Она пела про себя любимую их с мамой песню: «Ой, цветет калина в поле у ручья…» Спела один куплет, второй…И тут дверь открылась. Из нее вышла Валька в сопровождении учительницы. Щека младшей сестры еще больше распухла: как оказалось, увеличилась она от положенного на ранку большого тампона. Следом появилась высокая статная женщина в белом халате.