Я пришла в себя в уличном кафе после стакана кампари с апельсиновым соком и льдом. Вокруг бурлила современная жизнь огромного делового города из стекла и стали, без намеков на могучее легендарное прошлое. Мы пошли слоняться по улицам, и я тормозила у каждой витрины. Снисходительный Олег привел меня в модный магазин, где нас тут же облепили продавщицы в черной форменной одежде, как мухи, садящиеся на слиток меда. Они верещали в десять голосов и совсем сбили меня с толку. Моему неопытному глазу все казалось красивым. Шустрые девицы натянули на меня Розовый костюм дешевого вида, который к тому же был мне велик. Они тут же заявили, что ушьют его, и всадили в меня Уйму иголок, убирая лишнюю ткань. Я стеснялась сказать, Что мне не нравится эта вещь, но меня выручил Олег. "Не валяй дурака, – спокойно сказал он. – Это совсем тебе не подходит. Лучше взгляни на это". Он показал мне обманчиво Простой пиджак классических линий чистого красного цвета таинственной печатью элегантности. Я примерила его с кроткой черной юбкой, и у меня захватило дух. Он сидел как литой. Это была Моя Вещь. Из зеркала на меня смотрела молодая эффектная дама, соблазнительная и благовоспитанная одновременно.
Далее мне купили маленькие черные трусики, заколки побрякушки, костюмчик моему племяннику. Я рассыпалась в благодарностях, но душу грызла черная мысль: чем же я расплачусь? 3о сентября. Я схожу с ума. Красота и равнодушие моря только подчеркивают накаленность наших отношений. Удушливая атмосфера маленьких ссор обещает бурю.
Олег постоянно ищет моего общества. Он хочет сорвать меня, как розу, и вдохнуть мой аромат.
По утрам я выхожу на палубу, заваленную желе дряблых тел богатых немолодых мужчин. С ними контрастируют гибкие тела красоток в скудных купальниках, с ошпаренным цветом кожи. Я пробираюсь к бассейну, устраиваюсь поудобнее на полотенце, заказываю водку с апельсиновым соком, закрываю глаза и наслаждаюсь жгучими поцелуями солнца. Но вот я чувствую приближение Олега. Сквозь опущенные ресницы я наблюдаю, как он высматривает меня, переступает через тела отдыхающих, наконец лицо его светлеет – увидел. Он подбирается ближе, кладет мне руку на плечо, я делаю вид, что сплю, но он настойчив. Тогда со вздохом покорности я открываю глаза, и его радость приводит меня в раздражение. Страсть выдает его, как колокольчик прокаженного. Ничто так не бесит женщину, как неумолимое постоянство поклонника. Если бы он приволокнулся за какой-нибудь смазливой девицей, во мне проснулся бы азарт охотника и, держу пари сама с собой, я оказалась бы в его постели. Но он не отходит от меня ни на шаг. Если бы не водка, которую я пью с десяти часов утра, жизнь была бы несносной.
Все мы – пленники этого корабля. Нам некуда идти и негде спрятаться, мы обречены терпеть общество друг друга-Единственное мое убежище – крохотная каюта без иллюминатора, с тусклым светом ночника. Я прячусь там от Олега и сижу тихо, как мышка в норке. Намедни он ломился туда после ужина, но я не открыла. Я слышала его ревнивое дыхание у двери и боялась, что он меня учует.
Его ревность имеет основания. Я нравлюсь "корабельным" мужчинам и завела уже три морских романа. Оторванность от земли настраивает на легкомысленный лад. Я люблю по вечерам мечтать, глядя на море, разомлев от южного благоухания, шампанского и разлитой в воздухе чувственности закате море лежит как золотая скатерть, после захода солнца оно похоже на темно-синий бархат, который временами лоснится от движения волн и бледного света лимонной дольник месяца, болтающегося в небе. Страшно представить чудовищ, которые населяют морские недра. Надвигается ночь с ее обещаниями счастья.
Круизы – это пора шалой любви и великолепных приключений. Цветущая мимолетная любовь, звездные узоры, вышитые искусной рукой, волнующая смесь музыки, доносящейся из бара, и лунных лучей, мираж искушений. Трудно нм воспользоваться передышкой морского путешествия, которая освобождает от семейных обязанностей.
Странствия срывают с человека привычную скорлупу. Жены и мужья, отправляющиеся в круизы в одиночестве, обречены на пиратское плавание по волнам запретного увлечения.
Не могу я обходиться без флирта и не удержу на прибавить еще один скальп к своему ожерелью. Это все равно что читать роман о некой неотразимой особе со своим именем. Мною движет любовь к любви, желание чужого желания. Мне неинтересна конечная цель – секс, меня волнует сам процесс виртуозного кокетства. Это опасная ловушка не только для мужчины, который падет жертвой искусного прельщения, но никогда не получит сладкий кусочек, но и для меня самой – можно оказаться в чужой постели случайно, Сегодня вечером и цьлипси1ым в своей каюте с милым мальчиком-музыкантом Геной. В дверь постучали, и я вынуждена была открыть. Я стеснялась показать Гене, что прячусь. Олег зашел решительным шагом, увидел моего приятеля и переменился в лице. В глазах его тревожно тлели ревнивые огоньки. Он был сильно пьян, и я почувствовала нечто вроде испуга. Гена смутился и ретировался, оставив нас одних.
– Кто это? – коротко спросил Олег.
– Мой сосед по столику в ресторане.
– Что он здесь делает?
– Зашел поболтать перед сном. А почему ты спрашивал- Я имею право знать, кто у тебя бывает.
– Вот как! – воскликнула я, вспыхивая как порох. – какой стати ты устраиваешь мне допрос? Кажется, я предупреждала тебя перед круизом, что ничего не будет. Я сводная женщина и не навязывала тебе свое общество. Не моя На, что твои чувства не совпадают с моими желаниями.
Он пришел в ярость:
– Ты просто используешь меня! Ты вскружила мне голову, а теперь издеваешься, топчешь мое чувство, приводишь к себе мужчин!
Я подумала, что его слова недалеки от истины. Эта сцена в патетическом жанре до боли напомнила мне объяснение с Сашей, и я высказалась в ясных и холодных выражениях:
– Я не желаю слушать эти глупости. Ты пьян, убирайся отсюда.
– Хорошо, я уйду. Можешь делать все, что хочешь. И не подходи ко мне близко, я не хочу тебя видеть!
Он хлопнул дверью, а я, оставшись в одиночестве, горько заплакала над собственной подлостью. октября. Днем гуляла по Неаполю одна, утомилась от его кричащей яркости, и меня потянуло к блеклым северным краскам, в Москву, к Андрею. Во взвинченном состоянии я вернулась на корабль, заперлась в каюте и глушила кампари. Вечер смягчил чрезмерную роскошь города, и я, презрев все наставления гидов по поводу прогулок после захода солнца, снова отправилась в Неаполь. Корабли любовались своим отражением в воде, с неба скатывались звезды, улицы сверкали и манили огнями. Я вышла из порта и направилась к старинному собору. Сзади раздался гудок машины, и я ускорила шаг. Ветер-предатель поднял мою легкую юбку, обнажив ноги.
Теперь загудели сразу несколько машин. Я оглянулась и увидела, что поток автомобилей остановился, и некоторые водители гостеприимно распахнули дверцы салонов. Фары просверливали меня насквозь. На улице не было ни души. В панике я бросилась бежать, вслед мне раздавались крики и смех. Меня остановил молодой полицейский, который спросил: "Что случилось, синьо-рита?" "Посмотрите сами", – сказала я со слезами в голосе. Он рассмеялся и заметил, что в Италии девушки не гуляют по вечерам без сопровождающих. "Пойдемте лучше в бар, выпьем, -предложил полицейский. – Вам надо успокоиться". Мы зашли в ближайшее заведение, выпили по бокалу кампари, и он все время трещал как сорока. Я не понимала и половины. У меня отвратительный английский язык, я знаю только элементарные выражения. Но полицейскому и не требовалось, чтоб его понимали. В конце концов, язык любви понятен всем. Он гладил мои руки, целовал и покусывал мне пальцы. В Италии все происходит быстро. Я сказала, что мне пора идти. Он проводи" меня до порта, коснулся губами моей щеки и сказал, что завтра "дет ждать меня у бара на машине. Я послала ему воздушный поцелуй и пошла к кораблю, нарочито вихляя бедрами. Пусть ему нынче плохо спится! 2 октября. Везет мне на полицейских! Сегодня я заблудилась в Неаполе и зашла в мужскую парикмахерскую спросить дорогу. Меня угостили кофе и в качестве провожатого дали молодого комиссара полиции, который только что постригся. Мы сели в его "Фольксваген" и покатили по городу. Комиссар распевал арии из итальянских опер, хвастался своим пистолетом и вообще вел себя как щенок на прогулке. Это был весьма красивый молодой человек блудливого вида, но его красота тяжелого южного типа. Он смахивал на кавказца. Его запас английских слов оказался меньше, чем мой. Все, что он знал, – это как признаться девушке в любви и предложить ей переспать. Он завез меня в горы, в красивейшее место, где расположены виллы богатых людей. Там он живо задрал мне юбку и стал гладить мои ноги. Я рассмеялась, когда он впился поцелуем в мою шею. Перед этим мы выпили в придорожном кафе, и я находилась в томном, расслабленном, бездумном состоянии.