Сначала Близнецы были в восторге от своей постройки. Такой яркий, пестрый, необычный дом! Но уже на второй день он Близнецам надоел. В нем оказалось как-то ветрено, а ночью даже холодно. К тому же ветер то и дело сдувал то один фантик, то другой, и в стенах образовывалось все больше дыр. Близнецы, однако, не унывали, потому что в собственном доме они бывали всегда по случаю, а жили в основном в гостях. То тут, то там.
Подъехали к двум березкам. Но не было не только дома, а даже каких–нибудь его признаков. Никаких останков. Ни жердочки, ни фантика. Знаки вертели головами, удивляясь, что целый дом словно испарился.
И вдруг Люлька-Рак пронзительно закричала:
– Смотрите! Смотрите! Вон он! Висит!
Знаки взглянули в сторону, куда указывала Люлька и ахнули: «Дом! Надо же, ВИСИТ!», Действительно, дом Близнецов не стоял на земле, как положено любой постройке, а висел на дереве, полыхаясь на ветру. Знаки уставились на Вестика-Пестика, но те только удивленно замотали головами:
– Мы его туда не вешали.
Лодка взяла курс к «висящему домику». Всем не терпелось поскорее посмотреть, каким таким чудом целый дом висит на дереве. Но на месте оказалось, что ничего сверхъестественного тут нет. Просто бумажный домик Близнецов зацепился окошком за верхушку дерева, вот и повис.
– Его сдуло ветром, едва началось наводнение, – сделал вывод Буня-Телец. Укоризненно взглянув на Близнецов, назидательно добавил:
– А все потому, что он сделан из фантиков. – Буня недолюбливал Близнецов за их легкомыслие. Он не понимал, как можно строить дом из фантиков. Павке в отличие от Буни было все равно, из чего там Близнецы строят дом – из фантиков или даже из конфет, он бодро хлопнул Вестика-Пестика по плечу:
– Ничего, сейчас мы снимем ваш «скворечник» в два счета, – Павка уже собрался запрыгнуть на дерево, но Близнецы, ничуть не обидевшись на «скворечник», остановили его:
– Да ну его, не надо снимать.
– Отчего же не надо? – усмехнулся Буня. – Вы что же, одни будете его ремонтировать?
– Зачем ремонтировать? – пожали плечами Близнецы. – Он для жилья уже все равно не годится.
– Почему же? – ехидно поинтересовался Буня, надеясь, что сейчас, наконец, Близнецы признаются, что дом из фантиков это вообще не дом, а какая-то глупость. Но Близнецы ни в чем подобном признаваться не собирались.
– Когда мы строили, фантики были сухие, а сейчас они мокрые, – объяснили Вестик-Пестик, и, повернувшись к Буне спиной, покрутили у виска. Мол, этот Буня вообще ничего не соображает в строительстве.
Павка засмеялся и дал курс назад, на Умкин холм.
Буня, огорошенный наглостью Близнецов, просто оторопел. Да как они смеют! Выставлять его, Буню, дураком! Его, у которого в любую непогоду ищут пристанища! Но сразу ответить он не смог, а когда нашелся (ведь фантики были вовсе не мокрыми, а по-прежнему сухими), было уже поздно.
Вода стремительно убывала и лодка села на мель. Всем стало не до дома Близнецов.
– Вперед! Впереди суша! – завопил Павка, выскочив из лодки.
Все ринулись за Павкой, на Умкин холм.
Знаки быстро взобрались на самую вершину и теперь с высоты радостно смотрели на ту часть Звездной Страны, которую называли Сиреневой долиной. Именно здесь находились владения самых чутких к красоте и уюту знаков: Костика-Весы и Буни-Тельца. Сразу за перекрестком шли в две стороны аккуратные, выложенные ровными камушками, дорожки: одна к большому кирпичному дому Буни, другая – к небольшому изящному домику Костика. Дом Костика был украшен хрустальными камушками, и выглядел не хуже большого роскошного особняка Буни.
Знаки невольно загляделись на это нетронутое потопом великолепие.
– Мои розы целы. Мой дом цел! – едва не прослезился Буня.
– И мой тоже! – счастливо улыбался Костик.
– Да, нам повезло, – кивнула головой Умка-Дева. Ведь ее обсерваторию тоже не затопило.
– А моего дома отсюда не видно, – сказал Ося-Стрелец. – Но с ним все в порядке, это точно. Я правильно его строил. Подальше от моря. И доски прочные. Ни один ветер не возьмет.
– А мой грот еще дальше от моря! – весело заметил Гарик-Лев. – До него никакой Горбатый Краг никогда не доберется.
Все засмеялись. Знаки обрели былую уверенность, что Крагу не видать Звездной Страны, как своих ушей. Звездная Молния не даст. Тут и беспокоиться не о чем. Вот разве что потоп… Но потоп кончился. Все прекрасно!
Павка ощутил такой подъем духа, что грянул песню, им же на ходу сочиненную:
Не затопит нас потоп никогда, никогда!
И какой-то Краг поганый – не беда, не беда!
Не видать ему страны никогда, никогда!
Дружно мы ему в ответ: Ха–ха–ха!
Все радостно захохотали.
– Подожди, Павка! – вдруг воскликнула Умка-Дева. – А как же твой дом? Твоя пещера? Мы про нее забыли…
Умка осеклась, подумав, что, наверно обидела Павку, назвав его дом пещерой. Но дом действительно было пещерой, самой настоящей пещерой внутри скалы Большого Утеса, прямо надо морем. Павка на это и не думал обижаться. Наоборот, он гордился своим жилищем. Близнецы принялись рассуждать:
– Если вода понеслась не только вглубь, но и в ширь, то тогда она, скорее всего, добралась до Залива Больших Путешествий, а значит, до твоей «Берлоги», Павка.
– Скорее всего, – пожал плечами Павка. По правде сказать, он только сейчас вспомнил про свою «Берлогу», как называли его дом Близнецы.
– Мы сделали неправильно, что сразу поплыли вдоль реки, – виновато покачала головой Умка-Дева, – надо было сначала завернуть к дому Павки, от главной поляны до него не так уж далеко. А мы не сообразили. – Умка подумала про себя, что в той суматохе, которая творилась на поляне, немудрено было забыть про Павкину пещеру. Но почему сам Павка не напомнил? И тут Умка решила, что промолчал он из благородства, потому что не хотел задерживать знаков. Она припомнила, как решительно действовал Павка в первые минуты потопа, как вел их всех за собой. И вот, оказывается, общие интересы для него куда важнее своих собственных. Он вел знаков вперед, оставляя позади свой дом, даже не зная, что с ним случилось. Глядя на него с восхищением, Умка воскликнула:
– Павка! Ты думаешь о себе в последнюю очередь!
Павка удивился. Почему он думает о себе в последнюю очередь? Вовсе нет. О себе он думает в первую очередь. Но тут Павка сообразил, что речь шла о доме. Действительно, о доме он забыл. Однако было приятно, что Умка смотрит на него с таким восхищением. И Павка не стал спорить. Да, он такой. Думает о себе в последнюю очередь.
– Слушайте, а давайте поднимемся на башню Умки и посмотрим в телескоп, что там творится у Павки, – предложили Близнецы.
Идея понравилась, и все побежали к Умкиному дому-обсерватории – вытянутому вверх домику, похожему на башню. Обсерваторией он был назван только потому, что в нем находился единственный во всей Звездной Стране телескоп. Телескоп этот Умке подарили Одуванчики в награду за то, что Умка оказалась единственной из всех двенадцати знаков, кто осмотрел все без исключения экспонаты в Музее Одуванчиков. За такую любознательность и усидчивость Одуванчики наградили Умку хотя и старым, но действующим телескопом.
И вот теперь знаки дружно ринулись к этому телескопу, чтобы посмотреть, как там дела в районе залива Больших Путешествий, где приютилась Павкина пещера.
Разумеется, саму пещеру разглядеть в телескоп было невозможно. Зато они увидели, что весь западный участок Звездной страны от реки Искринки до залива Больших Путешествий затоплен. Значит, скорее всего, Павкин дом пострадал. И, возможно, сильно пострадал. Решено было тут же отправиться к заливу Больших Путешествий.