– С мероприятия какого едите?– кивнул он на туфельки, перескакивая вечно строящийся мост на Московском проспекте.
Девчушка промолчала. Алексей скосил глаза в зеркало заднего вида, ища клиентку. Та зябко куталась в свой болоневый плащ.
– Погодка конечно…– попытался он снова начать разговор.– Я вот думаю, как нам угодить? Жарко плохо, холодно тоже плохо, слякоть ужасно…Эй!– вскрикнул Леха, видя, как глаза его пассажирки закатываются под лоб, и она медленно теряет сознание.– Эй, ты чего!
Он ловко вывернул в сторону, совсем забыв про поворотник. Машина вильнула на скользком асфальте, пристраиваясь к мокрой обочине. Взвизгнули тормоза. Позади отчаянно засигналили, призывая нарушителя дорожного движения к порядку.
– Что с тобой?
Леха бросился из машины, мысленно проклиная себя за излишнюю алчность. Ехал бы сейчас спокойно домой, ни о чем не думая. Нет же, решил срубить напоследок лишний стольник и влип по самые не балуй. А если она наркоманка? И у нее передоз? Что тогда? Склеит ласты в машине у него и доказывай, что это не ты ее наширял.
– Очнись!– он дернул ручку двери, распахивая ее настежь. Тело девчонки, будто кукольное зашаталось на сиденье и медленно выпало прямо ему на руки. Таксист еле успел его подхватить, бы оно не рухнуло в мартовскую грязь.
– Что с тобой?! Эй!– он толкнул ее обратно в машину, молясь, чтобы мимо не проехал никакой патруль местных шерифов. Девчонка покачнулась и рухнула на заднее сиденье. Платье задралось, неприлично обнажив стройные бедра.
– Твою ж мать!– громко ругнулся Алексей, осматриваясь по сторонам, искренне надеясь, что все его телодвижения остались незамеченными для всего остального города. Захлопнул дверь и закурил, раздумывая, что делать дальше.
Если подруга умерла, а, судя по всему, так оно и есть. То проблем у него прибавилось. В полицию идти нельзя, ему сразу же обрадованные копы сошьют дело лет на десять строго режима, где-нибудь на Холодной горе. Оставалось только спрятать труп! Только где?
Глаза Лехи скользнули под мост, где среди камышовых зарослей возвышались кучи строительного и бытового мусора, наносимого из года в год трудолюбивыми харьковчанами. Рядом медленно прогремел на стыках пассажирский поезд.
Только туда…Мелькнула мысль. Главное, чтобы никто из торгашей московского вещевого рынка не заметил его автомобиль и потом не смог описать полиции. Приняв решение, он выбросил недокуренную сигарету и плюхнулся за руль, стараясь не глядеть в зеркало заднего вида на развалившуюся мадам.
Двигатель, еще не остывший, мгновенно взревел стартером, срывая с места машину. Брызги обдали капот и лобовое, но на такие мелочи Алексей уже и не обращал внимания. Свернул на заправку, через нее спустился еще ниже, наискосок пересекая троллейбусные пути. Руки ходили ходуном, а сердце испуганно бухало в груди. В висках билась лишь одна единственная мысль. Скорее…Скорее…
Низкий седан несколько раз ощутимо тряхнуло на кочках. Днище заскрежетало по выбоинам, но привыкший к харьковским дорогам автопром и эту неприятность стоически перенес. Отъехав подальше от накатанной почти проселочной дороги, Леха остановил машину за кустами и смог наконец-то выдохнуть. Влажные ладони скользили по рулю, оставляя мокрые разводы.
Обернулся назад, набравшись смелости. Девица кулем валялась на заднем сиденье. Холеные руки болтались где-то внизу, а лицо уткнулось в одну из подушек сиденья, скрывшись полностью под копной густых волос.
– Ты жива?– на всякий случай уточнил Леха, чувствуя себя безумно глупо. Конечно жива! Только ноги неестественно вывернуты, да и дыхания незаметно вовсе. -За что же мне это все?– сплюнул таксист, вылезая из автомобиля. Огляделся по сторонам, ища глазами нежелательных свидетелей. Где-то наверху, на Московском вещевом гремела музыка. По мосту прогрохотала маршрутка, гремя всеми своими сочленениями.
– Ну…прости…– все же он осмелился. Распахнул заднюю дверь и схватил подругу за тонкую лодыжку, потянул на себя, вытаскивая мадам из машины. С гулким стуком девица со всего маху стукнулась о порог машины, оставляя красный след на двери. – Даже выпасть нормально не смогла!– бросился за тряпкой в салон Леша, оставляя труп прямо в грязи.