Джон Рэйбек, будучи американцем испанско-индейско-китайского происхождения, рекламировал свой новый фильм, в котором он изобрел новое боевое искусство – смесь шаманского танца, каратэ и фламенко. Дебри решил послушать, что же рассказывают про Джона Рэйбека члены одной из Лос-Анджелесских банд.
– Слушайте, вы никогда не поверите, что этот Джон Рэйбек устраивал лет пятнадцать назад! – с интонацией удивления вещал весьма потрепанный «бандит». – Отрывались как-то мы с бандой в трущобах. И тут вдруг подходят к нам двое – этот самый Рэйбек в костюме индейца, а с ним еще какой-то хмырь, хлипкий такой, в черных очках и плаще. Ну, кожа да кости, одним словом. И эти двое нам говорят, мол, чуваки, мы – чистильщики, и сейчас мы вас почистим. Ну, мы сначала на них вообще не смотрели – мало ли, какие глюки на приходе посещают. А потом оказалось, что они – не глюки. Потому что не может глюк с такой силой дать человеку в челюсть. Ну, тогда мы начали их мочить. Их-то ведь всего двое, а нас – тридцать пять было. Да только Рэйбек что-то крикнул тому, что в черном плаще был. А тот стоит и… ё-мое, я смотрю, а он в размерах увеличивается! Не, я сначала подумал, что этот-то и в натуре глюк! Потому что через секунду в нем росту уже три метра, мускулы как железные, а вместо кожи – ну, не вру, чтоб в канализацию провалиться! – так вместо кожи у него – чешуя черная! Глаза желтые, язык раздвоенный, а сам он шипит. Ну, прошипел он что-то вроде «как хорошо!», потянулся и давай наших раскидывать! Да если бы он руками раскидывал, еще ладно. Ведь у Майка-мочильщика тогда пистолет в руках был, а этот черный глянул на него, рыкнул чего-то, и с тех пор у Майка ни пистолета, ни руки!
– А сам-то ты как уцелел? – спросил рассказчика кто-то из слушателей.
– Я-то, конечно, пошел на гада с бейсбольной битой, – продолжал рассказчик. – Но он один только коготь в мою сторону вытянул, а сам даже не повернулся. И, хотите верьте, хотите нет, а я прямо почувствовал, как он из меня силы вытягивает. Дальше ничего не помню, только проснулся я через три дня в больнице с диагнозом «истощение». И, действительно, был я тогда худой, как вешалка. Потом долго вес набирал, пока до нормального уровня добрался.
– Да вранье это все! – воскликнул кто-то.
– Вранье! – кивнул Дебри, попивая пиво из неведомо откуда взявшейся бутылки.
– Да говорю же вам… – хотел продолжить рассказчик, но осекся и с криком вскочил на ноги. – Нет! Это он! Это он!
Рассказчик некоторое время показывал рукой в конец того переулка, в котором они сидели, а потом сорвался с места, и больше Дебри его не видел. Зато Дебри посмотрел в конец переулка. Под рекламным щитом Джона Рэйбека стоял сэр Эльдорадо.
– Ну что, придурки, – ласково сказал сэр Эльдорадо, приближаясь к банде. – Чистить вас будем. Мне на эти выходные город нужен чистым.
– Мы тебя сейчас сами почистим! – воскликнул кто-то из «бандитов», и все они начали потихоньку вставать.
– Не советую, ребята, – пробормотал Дебри. – Он крутой.
– А мы еще круче! – ответил другой «бандит».
– Ну, дело ваше, – Дебри пожал плечами, допивая пиво.
Сэр Эльдорадо стоял посреди переулка, раскинув руки в стороны. Спецэффектов с увеличением в размерах не последовало, хотя именно этого ожидал и Дебри, и некоторые «бандиты». Зато вокруг сэра Эльдорадо начали бродить молнии. В молниях не было бы ничего странного, если бы они не были фиолетового цвета. Банда притормозила. Рэперы сбежали. Дебри глотнул еще пива. В облике сэра Эльдорадо на секунду просквозило нечто, смахивающее на описание страшного трехметрового существа с черной чешуей.
– Дебри, смотри сюда! – крикнул сэр Эльдорадо. – Вот так, очень легко и просто можно добиться контроля над своей темной стороной. Делай, как я, и сам поймешь. Ну, а эти вот… – сэр Эльдорадо махнул рукой в сторону перепуганной банды, – будут наглядным пособием.
– Угу, – кивнул Дебри и встал, вышвырнув бутылку из-под пива.
Банда собиралась броситься врассыпную, но Эльдорадо продемонстрировал один простейший фокус с огнем, который напоминал огненную клетку.
– Дебри, твоя очередь, – сказал сэр Эльдорадо. – Давай, хоть раз в жизни освободи свою темную сторону. Вспомни все унижения в жизни.
И Дебри вспомнил. Вспомнил, как издевались над ним хулиганы в школе. Вспомнил, как его отчитывал учитель английского. Вспомнил, как однажды его бросила фотомодель. Вспомнил, как другая фотомодель столкнула его с моста в воду. Вспомнил, как однажды в полицейский участок Невруба нагрянула проверка, а Дебри как раз вползал на работу после вечеринки… Самое ужасное было то, что они применили дубинки. Дебри вспомнил, как всю жизнь мечтал отомстить своему соседу за дыру в потолке, а своему школьному другу – за кнопку на стуле. И Дебри почувствовал, как внутри него просыпается совершенно другое существо. Оно не было Джоном Дебри. Оно не было похоже на Дебри ни внешне, ни внутренне. Это существо испытывало равнодушие ко всему вокруг. У существа была светлая голова и безграничные возможности. Дебри почувствовал, как в нем пульсирует сила. И было нечто, что доставляло этому существу невероятное удовольствие, даже большее удовольствие, чем Дебри получал от секса. Это существо кайфовало от ненависти и жажды разрушений. Из горла Джона Дебри, который больше не был Джоном Дебри, вырвался довольный рык:
– Как хорошо!
И ему действительно было хорошо. Впервые в жизни у него была возможность рассчитаться за все. И со всеми. И даже взять себе немножко процентов.
Странная вилла
Когда над переулком перестали летать осколки асфальта, пруты пожарных лестниц, острые куски стекла и пара топоров, а остатки банды задраивали за собой канализационный люк, Дебри сел, привалившись к стене и испытывая кайф. Когда Дебри открыл глаза, оказалось, что над ним стоит сэр Эльдорадо.
– Молодец, – усмехнулся сэр Эльдорадо, протягивая руку Дебри. – Правда, я, если честно, чуть со смеху не помер. Уж больно забавно было смотреть, как ты бил того придурка мордой об стену со словами «А это за мою двойку по математике! А это за то, что мне в школе приходилось рано вставать! А это за то, что меня обсчитали в магазине!» Впрочем, Дебри, ты не оригинал. Мне рассказывали, будто я и не такое вытворял.
– А что это было? – спросил Дебри, вставая. – Такое ощущение свободы, власти, силы… Мне так понравилось!
– Да в этом нет ничего особенного, – сказал сэр Эльдорадо. – Это было всего лишь короткое свидание со своей собственной темной стороной. Ничего, это у каждого бывает. Главное – потом угрызений совести не испытывать. Вот, Маклауд, будучи на темной стороне, три деревни сжег, потом двести лет раскаивался. А ты, Дебри, над этим не напрягайся. Мы с тобой только одолжение городским властям сделали.
– Да уж, мне такая сила во время работы в полиции сильно бы пригодилась, – пробормотал Дебри.
– Знаешь, Дебри, темную сторону за всю жизнь можно использовать только раз, – сказал Эльдорадо. – Зато уж если используешь, то потом долго не забудешь. И еще: смотря как ты ее используешь. Сейчас ты только познакомился со своей темной стороной. Не сомневайся, она тебе еще пригодится. Когда-нибудь в будущем. Когда не будет выхода и останется только смести со своего пути все преграды, как взбесившаяся река сносит плотину.
– Ясно, – сказал Дебри. – А чего мы сейчас будем делать?
– Пошли на праздник, – усмехнулся Эльдорадо. – В смысле, на похороны.
– Это что, праздник? – удивился Дебри.
– Еще какой, – ответил Эльдорадо. – В большинстве культур, кроме христианской. Никогда не понимал этих христиан – зачем плакать о человеке, если он ушел в рай? Ты не знаешь, Дебри?
Дебри пожал плечами и сказал:
– Да я как-то никогда не задумывался над такими вещами.
– Ну и молодец! – сказал Эльдорадо.