Означенный срок сэр Эдуард и Том употребили на приобретение всех книг о море, какие только смогли достать, — от «Приключений Гулливера» до «Путешествий капитана Кука», присоединив к этому собранию морских приключений гигантский глобус, циркуль, квадрант, буссоль, подзорные трубы дневного и ночного видения. Затем, сложив все в добротную почтовую карету, два моряка пустились в самую дальнюю поездку, какую им случалось когда-либо совершать по твердой земле.
Одной лишь расстилавшейся перед ними восхитительной природы было бы достаточно, чтобы утешить капитана в разлуке с морем; Англия раскинулась огромным садом — леса и рощи, зеленые лужайки и поля, — омываемым извилистыми речками; из конца в конец королевства пролегли широкие песчаные дороги и парковые аллеи, обсаженные кудрявыми тополями, которые словно склонялись в глубоком поклоне, желая на осененной ими земле приветствовать путешественников. Однако, сколь бы чарующими ни были эти картины, они не могли затмить в душе капитана видения древнего и вечно обновляющегося зрелища — утопающие в морских волнах облака на горизонте, где небо сливается с водной гладью. Изумруд океана казался ему ослепительнее зеленого ковра полей, а тополям, при всей их грациозности, было далеко до стройности одетой парусами мачты. Дороги же, сколько ни посыпай их песком, не шли ни в какое сравнение с палубой или полуютом «Юноны». Напрасно древняя земля бриттов являла ему свои чудеса: он ни разу не обронил ей ни малейшей похвалы, а ведь здесь находились самые красивые графства Англии! Так доехал он до вершины холма, откуда открывался вид на отцовское наследие, во владение которым он вступал.
Замок был построен в живописном месте; речка, берущая начало у подножия горных склонов, высящихся между Манчестером и Шеффилдом, вилась среди цветущих лугов, образуя озеро окружностью в милю, и вытекала из него, чтобы затем броситься в Трент, омыв своими водами дома Дерби. Живая, веселая зелень покрывала все вокруг, окрашивая пейзаж в радостные тона. Казалось, эта цветущая девственная природа только что вышла из рук Творца. Глубокий покой и умиротворение царили до самого горизонта, где простиралась красиво изгибающаяся цепь холмов, что начинаются в Уэльсе и проходят через всю Англию до самых отрогов Чевиотских гор. Постройка замка относилась ко временам экспедиции Претендента; тогда же он был обставлен с изящным вкусом, и, хотя пустовал почти лет двадцать пять — тридцать, его покои содержались мистером Сандерсом столь заботливо, что позолота на мебели и краски обивки смотрелись как новые.
Как видим, человек, утомленный мирской суетою и добровольно избравший себе этот уголок, обретал здесь весьма уютное пристанище. Однако сэру Эдуарду эта тихая, полная неизъяснимой прелести природа показалась по сравнению с постоянно меняющимся океаном, с его безбрежными горизонтами, островами, обширными, словно материки, и материками, огромными, как целый свет, слишком однообразной. Вздыхая, обошел он просторные комнаты, где печально отдавался стук его деревянной ноги по паркету; у окон каждого фасада он останавливался, чтобы обозреть свои владения со всех четырех сторон света. За ним следовал Том, под напускным пренебрежением скрывавший свое удивление неведомой ему раньше роскошью. Не проронив ни единого слова, они закончили осмотр, и сэр Эдуард, опираясь обеими руками на палку, обернулся к своему спутнику и спросил:
— Ну, что, Том? Как тебе все это нравится?
— Честное слово, командир, — ответил ошеломленный Том, — похоже, что палубу отдраили на совесть, не мешает поглядеть, так же ли хорош и трюм.
— О, думается, мистер Сандерс не тот человек, что способен пренебречь самой важной частью груза. Спускайся туда, Том, спускайся, старина, и убедись в этом. Я подожду тебя здесь.
— Дьявол! — воскликнул Том. — Я же не знаю, где у них тут люки!
— Если желаете, сударь, — раздался голос из соседней комнаты, — я провожу вас.
— Кто это? — удивился сэр Эдуард, обернувшись в ту сторону.
— Я ваш камердинер, сэр.
— Тогда иди сюда.
Высокий молодец, облаченный в скромную, но со вкусом сшитую ливрею, тотчас показался на пороге.