Джонатану захотелось, чтобы столько же полицейских было поблизости, когда его грабили. Почему они были повсюду, но только не там, где они действительно нужны? Может быть, на этот раз ему удастся сообщить об ограблении и найти помощь.
– Извините, сэр, я хотел бы сообщить об ограблении.
– Это не мое подразделение, – откликнулся полицейский, не поднимая глаз от блокнота.
– А какое у вас подразделение? – спросил Джонатан, загнанный в угол.
– Аморалка, – буркнул мужчина.
– Извините?
– Подразделение по борьбе с аморальными явлениями, дружок. В нашем подразделении мы занимаемся аморальным поведением.
– Ну, я просто уверен в том, что ограбление, о котором я хочу сообщить, было аморальным.
Не услышав ничего в ответ, Джонатан спросил:
– Почему были арестованы эти женщины?
– Да это же видно по их одежде! – мужчина наконец-то оторвался от заметок и удивленно посмотрел на озадаченного Джонатана. – Эти женщины виноваты в том, что предлагали мужчинам сексуальные услуги в обмен на наличные деньги. Для них было бы лучше, если бы они обменивали эти услуги на что-нибудь другое.
– Обменивали? Что вы хотите этим сказать – «обменивали»? – спросил Джонатан с возрастающим любопытством и почти забыв о своих проблемах.
– Я имею в виду, – полицейский делал ударение на каждом слове, – что лучше бы эти женщины развлекали своих партнеров после получения ужина, выпивки, танцев или билета в театр вместо денег. Это лучше для общества и абсолютно законно.
– Так, значит, за сексуальные услуги нельзя платить деньгами? – Джонатан был совершенно озадачен.
– Ну, конечно же, всегда бывают исключения. Вот, допустим, деньги могут использоваться, когда это действие было заснято на пленку и показано всем людям в городе. Тогда это публичное, то есть неличное, событие и оно разрешено. Вместо того чтобы быть арестованными, участники шоу могут стать знаменитыми и заработать состояния на контрактах.
– Так значит аморальным считается только получение денег за сексуальные услуги в частной жизни? – спросил Джонатан.
– В частной жизни тоже есть исключения, особенно, если женщина одета намного лучше, чем эти уличные девки, – презрительно сказал полицейский. – Кратковременные сделки, на час или на ночь, считаются незаконными. Но если пара заключает постоянный, на всю жизнь, контракт, тогда в дело тоже идут деньги. Родители иногда даже поощряют своих детей на заключение таких сделок. Представителей аристократии часто почитают за такое поведение. Это законный способ повышения своего социального статуса и защищенности.
Полицейский закончил писать и потянулся за сумкой. Он вытащил камень-на-палке и несколько гвоздей.
– Помоги, пожалуйста.
– Да, конечно, – откликнулся Джонатан, переваривая полученную информацию о морали в этом обществе.
Полицейский повернулся и пошел к магазину. По дороге он поднял несколько досок, сложенных в кучу на тротуаре и позвал Джонатана.
– Здесь, держи этот конец. Я собираюсь прибить доски на окна и двери этого магазина.
– А зачем вы забиваете этот магазин?
– Этот магазин закрыт, – приглушенно ответил полицейский, держа гвозди во рту, – потому что владельца признали виновным в продаже непристойных картинок. Теперь он гниет за решеткой.
– Что такое «непристойные картинки»? – наивно спросил Джонатан.
– Ну, непристойные фотографии каких-либо отвратительных и грязных действий.
– А что, владелец этого магазина занимался этой «грязной» деятельностью?
– Нет, он просто продавал картинки.
Джонатану надо было хорошо подумать об этом. Полицейский закончил прибивать верхнюю доску на двери.
– Так, значит, продажа непристойных картинок делает кого-то виновным в совершении этого действия?
Настала очередь полицейского задуматься над вопросом Джонатана.
– В каком-то смысле да. Люди, продающие эти картинки, виновны в пропаганде этой деятельности. Видишь ли, обыватели легко поддаются влиянию.
Джонатан провел рукой по лбу.
– Понял. Должно быть, это представительство какой-нибудь газеты. Вы, должно быть, арестовали корреспондентов, делавших фотографии военных действий или убийств. Но разве ваши газеты виноваты в пропаганде войны и убийств только потому, что они печатают и продают фотографии людей, которые убивают или которых убивают?
– Нет, нет. Ай! Проклятый камень-на-палке! – воскликнул офицер, тряся большим пальцем от боли и испуская фонтаны проклятий. Он промахнулся и ударил по пальцу.