Выбрать главу

– Это немыслимо! – О, да, о жизни я ничего толком не знала и барахталась в ней теперь, как слепой котенок, но сообразила, что те крохи, которые мне собирались дать, никак не могли быть нормальной ценой за украшения. – Вы смеетесь надо мной?!

– А может, ты эти вещи украла?! – Блеснули из-под седых волос недружелюбные глаза.

– Я же вам имя свое назвала. Неужели думаете, что…

– А может, это и не твое имя вовсе?! У тебя документы есть? Покажи!

Документы были. Но внутренний голос сказал, чтобы держала бумаги при себе. И вообще, мне захотелось уже уйти оттуда. Только опасалась, позволят ли это сделать.

– Верните мне вещи! – Сказать требование получилось решительно.

– Я их не держу. Забирай!

Голос его звучал ровно, но мне, все равно, было не по себе, когда дрожащими руками собирала серебро назад в мешочек.

– Извините, что побеспокоила. – Произнесла и попятилась. А он поигрывал пером, теребя его костлявыми пальцами, молчал и, казалось, пристально меня рассматривал. – Прощайте.

– До свидания, Элизабет ди Косторанс.

Я развернулась и поспешила убраться из комнаты. А потом и из того двора. Но на улице поджидал уже знакомый оборванец, и пришлось замедлиться, так как он перегородил дорогу.

– Мои услуги стоят медяк. – Сказал и сплюнул себе под ноги, когда между нами осталась пара метров.

– Я ничего не продала. Мне предложили смехотворную сумму.

– Это твои трудности, мамзель. А мои услуги стоят медяк.

– Но я же сказала…

Договорить он не дал. А сразу сделал две вещи: толкнул меня в грудь и вырвал из рук баул. От первого я отлетела в сторону и больно ударилась спиной, от второго меня охватила паника. Она-то и придала сил, чтобы рвануть за грабителем. Это был еще один мой глупый и необдуманный поступок. Потому что оборванец скрылся за следующим поворотом, а я оказалась одна перед тремя такими же опустившимися личностями. Хорошо, быстро пришла в себя и убежала прежде, чем те поднялись со ступеней у входа в похожий двор.

– Уф! Обошлось! – Так подумала, когда остановилась на более оживленной улице, а боль в боку от быстрого бега согнула тело пополам.

А потом огонь в крови чуть схлынул, и разум указал на то положение, в котором оказалась уже теперь. Тупик! Безысходность! Дома не было. Знакомых не было, так как братец их всех от нас отвадил. Из родственников один дядя остался. Тот, которому восемьдесят, в маразме и усох. И даже на то, чтобы зареветь, сил не нашлось, и слезы где-то там глубоко во мне застряли.

– И что теперь делать?

Решила идти в городской дом. Сегодня сдаться брату. Протянуть время, а завтра найти способ и добраться, все же, до дяди. Иного выхода на тот момент не видела. И тогда еще вспомнила, что в бауле были и все документы.

– Карамба! – Боги, это-то скверное выражение, почему ко мне пристало?!

Ну, вот! Мало было всего, теперь, кажется, дошла до точки. Все, побрела к брату.

– Явилась, глупое создание. – Встретил Генри меня на пороге. – И что мне теперь с тобой делать прикажешь?

– Уж ни другу в лапы загребущие подсовывать! – Огрызнулась и потащилась к себе в комнату.

– А Роберт теперь и не вариант для тебя, Элизабет! – Шел он следом и шипел в спину. – Про этого добряка можешь забыть. Ты зачем ему голову бутылкой пробила?! Совсем сдурела?! А он вошел в твое положение…

– В твое!..

– В наше! Да, я виноват, некоторым образом, перед тобой.

– Только некоторым образом?!

– Вот как с тобой можно разговаривать? Ты же цепляешься к каждому слову!

– Сгинь, с глаз моих, а?..

– Вот договорю и тогда уйду. А Роберт хотел предложить тебе свой дом на время. Он ему все равно пока не нужен, так как в плавание уходит. Он, знаешь ли, судно имеет, и…

– Слышать о нем ничего не желаю!

– И вот, что мне теперь с тобой делать? Ты думаешь, этот дом наш еще? Ничуть! Только если на очень малое время. Вот явится сегодня вечером ростовщик, и…

– Какой же ты негодяй, Генри! Как ты мог?!

– К чему!.. К чему эти крики?! Делу-то не помочь…

И он ушел, хлопнув дверью. А я стала набирать воду в ванну. Ох, если бы можно было избавиться от обрушившихся бедствий вот так же, как от пыли на теле и в волосах. Встал под струи воды и все смыл! Но нет, ничего не вышло. И обновленной себя ничуть не почувствовала, когда вышла из ванной комнаты. И усталость от меня не отстала, а как придавила. От печальных мыслей постоянно получалось вздыхать. Надела платье, села перед зеркалом расчесывать волосы, и вздыхала, вздыхала…