— В чем дело? — осведомился инспектор.
— Он отказался от последнего трюка, — буркнул Келли. — Хорошая догадка, мистер Квин… Эй, ты! — рявкнул он фокуснику. — Заканчивай номер, черт бы тебя побрал! Пока они еще хлопают!
Горди был очень бледен. Он не обернулся — они видели только его левую щеку и неподвижный затылок. Не ответив администратору, фокусник с покорностью новичка шагнул на сцену. С другой стороны за ним наблюдал Бринкерхоф. На сей раз Горди его заметил и конвульсивно вздрогнул.
— Что происходит? — тихо спросил инспектор, похожий на насторожившегося воробья.
Эллери поднес к глазам бинокль. С колосников спустили трапецию — простой стальной брус, подвешенный на двух тонких тросах. Вместе с ним на сцену опускалась желтая, по виду новая веревка.
Фокусник действовал крайне медлительно. Публика затаила дыхание. Даже музыка смолкла.
Поймав веревку, Горди стал что-то с ней делать — его спина скрывала, что именно. Затем он повернулся, и стало видно, что его левая рука привязана к желтой веревке большим и невероятно сложным узлом. Подобрав другой конец веревки, фокусник слегка подпрыгнул, схватил раскачивающуюся трапецию, остановил ее на уровне груди и снова отвернулся, а когда повернулся опять, они увидели, что другой конец веревки привязан таким же узлом к стальному брусу трапеции. Горди поднял руку, подавая сигнал, и послышалась барабанная дробь.
Трапеция тут же стала подниматься — веревка оказалась длиной всего четыре фута. Гибкое тело Горди поднималось вслед за брусом, к которому оно было привязано веревкой. Трапеция остановилась, когда ноги фокусника находились на высоте двух ярдов от сцены.
Эллери внимательно смотрел в бинокль. Бринкерхоф застыл, сидя на корточках.
Горди начал дергаться в воздухе, демонстрируя тем самым, что он надежно привязан к трапеции и даже солидный вес его вытянутого тела не может развязать узлы, а только туже их стягивает.
— Хороший трюк, — пробормотал Келли. — Через секунду трапеция опустится, а через восемь секунд поднимется снова, и Горди окажется на сцене с веревкой на полу.
— Готов! — послышался приглушенный голос Горди.
В тот же момент Эллери сказал Келли:
— Быстро опускайте занавес! Подайте сигнал людям на колосниках!
Келли крикнул что-то неразборчивое, и спустя секунду занавес опустился. Зрители онемели от изумления, решив, что это часть трюка. Горди начал бешено извиваться, пытаясь дотянуться до трапеции свободной рукой.
— Опустите трапецию! — закричал Эллери, выбежав на скрытую занавесом сцену и махая руками рабочим наверху. — Горди, не двигайтесь!
Трапеция с грохотом опустилась. Горди распростерся на полу. Эллери подбежал к нему и быстро разрезал ножом веревку. Отрезанный кончик свисал с трапеции.
— Можете встать, — тяжело дыша, сказал Эллери. — Я хотел взглянуть на этот узел, синьор Горди.
Все столпились вокруг Эллери и упавшего фокусника, который, казалось, не может подняться. Он сидел на полу, беззвучно шевеля губами; в его глазах застыл ужас. Рядом стояли Бринкерхоф, Кросби, Матрос Сэм, сержант Вели, Келли, Брегмен…
Инспектор уставился на узел на трапеции. Потом он вынул из кармана обрывок старой грязной веревки, на которой висело тело Майры Бринкерхоф, и приложил узел на ней к узлу на стальном брусе.
Они были абсолютно одинаковы.
— Ну, Горди, — устало заговорил инспектор, — полагаю, с вами все ясно. Вставайте. Я арестую вас за убийство, и все, сказанное вами…
Внезапно Бринкерхоф прыгнул на лежащего на полу человека и вцепился могучими руками ему в горло. Понадобились объединенные усилия ковбоя, сержанта Вели и администратора, чтобы оттащить акробата.
Фокусник задыхался, прижимая руки к горлу.
— Я не делал этого! Говорю вам, я невиновен! Да, мы с Майрой… у нас была связь. Я любил ее. Но зачем мне было ее убивать? Ради бога…
— Schwein![14] — буркнул Атлант; его грудь тяжело вздымалась.
Сержант Вели потянул Горди за воротник:
— Пошли!
— Приношу мои извинения, мистер Горди, — внезапно заговорил Эллери. — Конечно, вы этого не делали.
Последовало недоуменное молчание. Из-за тяжелого занавеса доносились громкие голоса — на экране шел очередной фильм.
— Не… не делал? — пробормотал Бринкерхоф.
— А как же узлы, Эллери? — удивленно спросил инспектор.
— Вот именно. Узлы. — Нарушая противопожарные правила, Эллери зажег сигарету и задумчиво затянулся. — Повешение Майры Бринкерхоф беспокоило меня с самого начала. Почему преступник повесил ее, пренебрегая одним из четырех более простых и легких способов убийства, не требующих, в отличие от повешения, дополнительной работы? Но если убийца избрал этот способ, то, безусловно, намеренно.