— Вы нашли деньги?
— Да. — Эллери пожал плечами. — Они спокойно лежали между страницами Библии, которую Юфимия всегда держала у себя в постели. Несомненно, влияние Эдгара По…
— А трупы… — дрожащим голосом начала мисс Керли.
— Мусорная печь, — ответил Эллери. — Самый надежный способ уничтожения. Огонь поглощает все, в том числе… Впрочем, нет нужды вдаваться в подробности. Вы знаете, что я имею в виду.
— Но кто был этот дьявол на полу? Я никогда не видела его прежде. Это не мог быть отец мистера Мортона?
— Разумеется, нет. Дьявол, мисс Керли? — Эллери поднял брови. — Существует лишь тонкая перегородка между обычным человеком и…
— Раньше вы называли меня Мэри, — заметила девушка.
— В квартире никто не жил, кроме Юфимии и Сары-Энн, — быстро продолжал Эллери, — однако убийца имел доступ к пище калеки более месяца, очевидно не вызывая подозрений. Кто же мог иметь такой доступ? Только одно лицо: человек, который больше месяца делал ремонт в квартире по вечерам, в обеденное время, который работал на химическом заводе и, следовательно, обладал знаниями о ядах и доступом к ним, который прочищал мусорную печь и мог легко избавиться от костей своих жертв, не подвергая себя опасности. Короче говоря, — закончил Эллери, — управляющий домом Харри Поттер.
БЕЗУМНОЕ ЧАЕПИТИЕ
Высокий молодой человек в темном макинтоше думал, что еще никогда в жизни не видел такого ливня. Дождь низвергался с черного неба бурным потоком, поблескивая в желтоватом свете станционных ламп. Хвост пригородного поезда из Джамайки только что скрылся на западе. За пределами тускло освещенного полустанка было очень темно и, несомненно, очень сыро. Высокий молодой человек поежился, стоя под навесом платформы и размышляя о том, что заставило его отправиться в такую гнусную погоду в глубь Лонг-Айленда. И где, черт возьми, Оуэн?
Он как раз принял решение найти телефонную будку, позвонить, извиниться и вернуться в город следующим поездом, когда из темноты вынырнул и со скрипом затормозил двухместный закрытый автомобиль, откуда вылез мужчина в шоферской ливрее и помчался по гравию искать укрытия под навесом.
— Мистер Эллери Квин? — запыхавшись, спросил он, стаскивая фуражку. Это был высокий блондин с румяным лицом и блестящими глазами.
— Да, — со вздохом ответил Эллери. Теперь отступать было поздно.
— Я Миллан — шофер мистера Оуэна, сэр. Мистер Оуэн сожалеет, что не смог встретить вас лично. У него гости… Сюда, мистер Квин.
Шофер взял чемодан Эллери, и оба направились к автомобилю. Эллери плюхнулся на мягкую обивку сиденья в самом мрачном настроении. Черт бы побрал Оуэна и его приглашение! Ведь он всего лишь случайный знакомый Дж. Дж. Люди стали такими бесцеремонными… Выставить его на всеобщее обозрение, как дрессированного тюленя! Иди сюда, Ролло, вот тебе вкусная рыбка!.. Наверняка от него потребуют рассказывать криминальные истории, дабы заставить слушателей дрожать от страха. Ну, пускай его повесят и четвертуют, если он хоть раз упомянет о преступлениях! Правда, Оуэн сказал, что там будет Эмми Уиллоуз, а Эллери всегда хотел с ней познакомиться. Судя по всему, Эмми — весьма интересная особа. Дочь потомственного дипломата, которая пошла по плохой дорожке — в данном случае на сцену. Очевидно, ее родители — чопорные аристократы. Какой-то атавизм! Некоторые люди все еще обитают в Средневековье… Оуэн хотел, чтобы Эллери посмотрел дом, который он снял месяц назад. «Классный домик!» — охарактеризовал его Оуэн. «Классный»! Ну и кретин!..
Автомобиль мчался в темноте; его фары освещали только неумолимые потоки дождя и лишь изредка дерево, дом или ограду.
Миллан откашлялся.
— Паршивая погода, верно, сэр? Не упомню таких дождей, как этой весной.
Ко всему еще болтливый шофер! — с немым стоном подумал Эллери.
— В такую ночь добрый хозяин собаку не выпустит, — отозвался он.
— Вы немного опоздали, не так ли, сэр? — продолжал Миллан. — Ваш поезд прибыл в одиннадцать пятьдесят. А мистер Оуэн сказал мне утром, что ожидает вас поездом в десять двадцать.
— Пришлось задержаться, — буркнул Эллери, желая очутиться в могиле.
— Новое дело, мистер Квин? — с интересом осведомился Миллан, кося глазами.
Господи! И он туда же…
— Нет-нет. Просто у моего отца ежегодное обострение слоновой болезни. Бедный папа! Мы уже думали, это конец.