Памятны дни таких скитаний. Ветер — мягкий, пахучий — дует в лицо и грудь; нежаркое солнце щедро одаряет все вокруг благодатным теплом своим; плещет, убаюкивает река; косые дожди брызжут, сверкая на солнце; пляшет пламя костра в темноте; по ночному небу, перечеркивая его наискось, катится падающая звезда, и — что самое дорогое! — встречается на пути властелин земли — человек.
От встречи с ним рождается все лучшее в душе твоей. Кто он? Быть может, такой же охотник — бескорыстный и страстный любитель природы, — колхозный пастух, бакенщик, лесник…
Настоящий праздник в такие дни!
К этому празднику приобщился и Алеша.
О своей первой охоте с ружьем он расскажет здесь сам. Кое-что расскажу о нем и я, а что не успею, — доскажет когда-нибудь уже взрослый теперь охотовед, биолог Алексей Серебряков.
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ЕЛОЧНЫХ ИГРУШЕК
Из леса в город елку везли на грузовике вместе с дровами. Она измялась, закоченела и, пока валялась во дворе, была такая неприглядная, что совсем не понравилась Алеше. Но вот пришел с работы папа. Он втащил елку в комнату, поставил ее в углу на крестовину и сказал:
— Ну, теперь все в порядке.
Елка шевельнула одной веткой, потом — другой, потом — третьей и вся, наконец, расправилась, приосанилась, точно хотела сказать: «Ну? Какова я красавица?»
По всему дому запахло свежим хвойным морозцем. От радости Алеша запрыгал возле елки на одной ноге и спел песенку, которую сочинил неизвестно кто, даже может быть, он сам:
Потом он стал украшать елку игрушками. Посмотреть, как это делается, из кухни пришел кот Мордан. Это был вороватый, ленивый кот с очень плохим характером. Мышей он не ловил, зато тянул все, что плохо лежало, наевшись, спал на чердаке возле теплой и грязной трубы, а в марте по ночам сидел на крыше и орал хриплым мявом. Он сказал «Бр-р-няу» и тронул лапой Снегурочку, висевшую на нижней ветке. Снегурочка слегка покачнулась. Это понравилось коту, он тронул ее еще раз, посильней, и она, сорвавшись с ветки, упала на пол.
— Ах ты, разбойник! — крикнул Алеша. — Погоди же, я тебе задам!
Мордан хотел скрыться под диваном, но Алеша поймал его и задал ему хорошую трепку. Мордан очень разозлился. Он и так уже был зол на весь мир: на вьюгу — за то, что она так воет зимой, на солнце — за то, что оно так жарко печет летом; на дождь — за то, что он мочит его шкуру осенью. А теперь он был зол еще на Снегурочку за то, что из-за нее вышли такие неприятности. Он забрался на свой чердак и лег там у теплой трубы. В трубе тоскливо выл ветер, и от этого Мордан злился еще больше. Когда же наступила ночь, он встал, выгнул спину и засверкал глазами, как это делают все разбойники, отправляясь на недоброе дело.
Через слуховое окно он вылез на крышу, спустился по трубе в печь, отодвинул лбом заслонку и, весь в саже — черный и страшный, — пробрался в комнату, где стояла елка.
Схватить беззащитную Снегурочку было для него делом одной секунды. Мордан метнулся назад в печь, но второпях опрокинул заслонку, и тогда от грохота проснулись все игрушки.
Тряпичный Паяц, висевший на ветке рядом со Снегурочкой, первый понял, что случилось несчастье. И, хотя он был тряпичный, в груди у него билось нежное, пылкое сердце. Он задергался на своей веревочке и заплакал.
Игрушки подняли такой шум, что в соседней комнате проснулся Алеша.
— Почему вы шумите? Что у вас тут случилось? — закричал он, вбегая.
Все наперебой принялись объяснять ему и опять так загалдели, что ничего нельзя было понять.
— Тише вы, тряпичные головы! — вмешался наконец старый мудрый Дед Мороз. — Замолчите, а не то я заморожу ваши языки! Слушай, Алеша, — печально сказал он, когда все замолчали. — Нашу Снегурочку утащил злодей кот Мордан. Она висела вот здесь, надо мной, чуть повыше. Я любил ее, как дочь, и согревал… то есть, извините, замораживал своим дыханием. Но, старый дуралей, набитый ватой! Я нечаянно задремал, и в это самое время Мордан утащил Снегурочку.
И Дед Мороз заплакал от горя, на ресницах повисли длинные сосульки.