— Пріятно слышать, какъ она разговариваетъ о ситцахъ, сказалъ Филиппъ — Гдѣ намъ купить, у Шульбреда или въ другой лавуѣ?
И онъ засмѣялся. Этотъ смѣхъ былъ не очень веселъ.
— Стало быть вы рѣшились…
— Признать мою подпись? Разумѣется, если мнѣ представятъ вексель.
Я зналъ, что мой упрямый другъ непремѣнно сдержитъ свое намѣреніе.
Всего непріятнѣе было то, что друзья Филиппа, при всёмъ ихъ желаніи, не могли помочь ему въ этомъ. Докторъ навѣрно безпрестанно будетъ присылать векселя. Пока Филиппъ будетъ платить, отецъ будетъ требовать, а у этого прожорливаго дракона желудокъ былъ довольно великъ, чтобъ поглотить кровь всѣхъ насъ, если мы захотимъ ей дать. И Филивцъ это видѣлъ и признавался въ этомъ съ своимъ обыкновеннымъ чистосердечіемъ. Я съ своей стороны чувствовалъ такое негодованіе, что хотѣлъ объявить въ газетахъ, что всѣ векселя, подписанные Филиппомъ поддѣланы, и подвергнуть его отца послѣдствіямъ его собственнаго поступка. Но послѣдствіями этими были бы пожизненное заключеній въ тюрьму старика и безславіе для сына. Филиппъ указывалъ на это довольно ясно, и мы не могли опровергнуть его печальной логики. Лучше было, во всякомъ случаѣ, заплатить поэтому векселю и предостеречь доктора на будущее время. Но что если докторъ приметъ выговоръ очень покорно и при первомъ удобномъ случаѣ сдѣлаетъ новую поддѣлку? На это Филиппъ отвѣчалъ, что ни одинъ человѣкъ не можетъ уйти отъ своей судьбы, а его судьбу устроилъ для него отецъ. Когда отецъ уѣхалъ въ Америку, онъ думалъ, что чары рушились.
— Но вы видите, стоналъ Филиппъ: — что я еще нахожусь подъ вліяніемъ этихъ чаръ.
Тёфтону Гёниу такъ часто удавалось виманивать деньги у доктора Фирмина, что мистеръ Тефтонъ Гёнтъ подумалъ, что онъ ничего не можетъ сдѣлать лучше, какъ переплыть Атлантическій океанъ вслѣдъ за своимъ банкиромъ и намъ не нужно описывать досаду и бѣшенство доктора, когда онъ увидѣлъ за своей спиной эту чорную заботу. Онъ не могъ давать много; сумма, которую онъ увёзъ съ собой и которую онъ укралъ у своего сына и другихъ своихъ кредиторовъ, была невелика. Но Гёнту хотѣлось имѣть часть ея и, разумѣется, онъ намекнулъ, что если докторъ откажетъ, то онъ разгласитъ въ нью-йоркскихъ газетахъ подробности ранней карьеры Фирмина и его недавняго банкротства.
Послѣ двухлѣтняго пребыванія въ Соединённыхъ Штатахъ, Гёнтъ воротился на родину и прямо отправился къ Сестрицѣ, у которой надѣялся найти Филиппа жильцомъ. Хотя Гёнтъ однажды былъ выгнанъ изъ этого дома, онъ не стыдился явиться въ него опять. У него въ карманѣ лежало то, что заставитъ Филиппа почтительно обращаться съ нимъ. При какихъ обстоятельствахъ достался ему этотъ поддѣльный вексель? Была ли это спекуляція между Гёнтомъ и отцомъ Филиппа? Не увѣрилъ ли Гёнтъ, что Филиппъ непремѣнно заплатитъ, чтобъ спасти отца отъ безславія и погибели? Мы никогда не узнаемъ правды объ этой сдѣлкѣ. Можетъ быть разсказъ доктора былъ справедливъ, можетъ быть ложенъ. Это всё-равно. Оба эти человѣка уже не съ нами и не станутъ болѣе писать и говорить ложь.
Каролины не было дома, когда Гёнчъ пришолъ въ ней по пріѣздѣ изъ Америки. Ея служанка описала ей его наружность. Мистриссъ Брандонъ узнала Гёнта и не предчувствовала ничего хорошаго для Филиппа отъ пріѣзда пастора. Она скоро увидала что предположенія ея были справедливы. На другой день, когда она поливала цвѣты на окнѣ, она взглянула на улицу и увидала пастора, косившагося на неё. Когда она посмотрѣла на него онъ снялъ свою грязную шляпу и поклонился. Какъ только она увидала его, она почувствовала, что онъ пришолъ съ намѣреніемъ враждебнымъ для Филиппа. Она могла бы упасть въ обморокъ, или закричать, или спрятаться отъ этого человѣка, видъ котораго былъ противенъ для нея. Она не лишилась чувствъ, не спряталась, не закричала, но тотчасъ же кивнула головой и улыбнулась самымъ привѣтливымъ образомъ этому непрошеному, грязному гостю. Она отворила дверь (хотя ея сердце билось такъ, что вы могли бы слышать его біенія, какъ она говорила своему другу впослѣдствіи). Она улыбнулась Гёнту и сдѣлала ему знакъ войти.
— Господи, Боже мой! мистеръ Гёнтъ, гдѣ это вы проводили столько времени?
И улыбающееся лицо глядѣло на него изъ-подъ красиваго чепчика и свѣжихъ лентъ. Я знаю, что нѣкоторыя женщины могутъ улыбаться и имѣть спокойный видъ, сидя на стулѣ дантиста.
— Вотъ ужъ не думала увидѣть васъ, мистеръ Гёнтъ! Не угодно ли вамъ войти?
Гёнтъ вошолъ въ маленькую гостиную, въ которой часто бывалъ добрый читатель.
— Здоровъ ли капитанъ? спросилъ Гёнтъ.
— Вы не слыхали о бѣдномъ папа? Это показываетъ, какъ долго васъ не было! замѣтила мистриссъ Брандонъ и назвала день смерти своего отца.