— Вы знаете, Филиппъ, я отложила все-что и всегда назначала это… вы знаете кому.
Тутъ она выпустила одну его руку, вынула изъ кармана кошелекъ, подала его Филиппу и заплакала на его плечѣ. Филиппъ поцаловалъ её, поблагодарилъ Бога за то, что Онъ послалъ ему такого дорогого друга, и отдалъ ей кошелёкъ, хотя въ его собственномъ оставалось только пять фунтовъ, когда его благодѣтельница пришла къ нему.
Да, но онъ долженъ получить долги. Пятьдесятъ фунтовъ въ годъ не выплачивается цѣлыхъ три года. Филиппъ написалъ къ мистриссъ Бэйнисъ, объясняя свою крайность и напоминая ей, что она должна эти деньги имъ. Генеральша Бэйнисъ жила въ Джерси въ избранномъ обществѣ пасторскихъ и капитанскихъ жонъ, между которыми она, безъ сомнѣнія, разыгрывала роль знатной даны. Она носила на шеѣ большой медальонъ съ портретомъ покойнаго генерала. Она проливала сухія слёзы надъ интереснымъ камеемъ за чаемъ въ гостяхъ. Она никогда не могла простить Филиппу, что онъ отнялъ у нея дочь, и если другіе отнимутъ у ней другихъ дочерей, она также не проститъ. Съ той удивительной логикой, которой одарены женщины, кажется она не понимала, что поступила несправедливо съ Филиппомъ и съ своей дочерью. На вечерахъ у своихъ знакомыхъ она жаловалась на расточительность своего зятя и на его грубое обращеніе съ ея милой дочерью. Многіе добрые люди соглашались съ ней и качали своими почтенными головами, когда произносилось имя мота Филиппа. О его свекрови жалѣли.
— Честное слово, Фирминъ, меня и Эмили увѣряли, что вы чудовище, сэръ, сказалъ однажды майоръ Мэк-Гиртеръ:- а теперь, когда я узналъ вашу исторію, я думаю, что несправедливо поступлено съ вами, а не съ Элизой Бэйнисъ. Чертовскій языкъ у Элизы, а характеръ — бѣдный Чарльзъ зналъ каковъ онъ!
Словомъ, когда Филиппъ, доведённый до крайности, просилъ мать Шарлотты заплатить бѣдной дочери долгъ, генеральша Бэйнисъ прислала Филиппу десять фунтовъ съ капитаномъ Суангомъ, индійской арміи, который ѣхалъ въ Англію. А изъ всѣхъ ударовъ судьбы, Филиппъ говорилъ, что этотъ ударъ было всего тяжелѣе перенести.
Но бѣдная жена ничего не знала объ этой жестокости, даже о бѣдности, окружавшей ея постель; а среди своихъ огорченій Филиппъ Фирминъ находилъ огромное утѣшеніе въ нѣжной вѣрности друзой, посланныхъ ему Богомъ.
Глава XLI
ВЪ КОТОРОЙ МЫ ДОСТИГАЕМЪ ПРЕДПОСЛѢДНЕЙ СТАНЦІИ ВЪ ЭТОМЪ СТРАНСТВОВАНІИ
Хотя бѣдность стучалась въ смиренную дверь Филиппа, Шарлотта никогда не знала, какъ грозна была угрюмая гостья. Она не совсѣмъ понимала, что ея мужъ въ послѣдней крайности обратился къ матери за своею собственностью, и что мать отвернулась и отказала ему. Шарлотта не знала, что у ея мужа осталась послѣдняя гинея и что онъ страшно безпокоился за неё, потому что послѣ рожденія ея третьяго ребёнка съ ней сдѣлалась горячка и бредъ, такъ что бѣдняжка не знала ничего что происходитъ вокругъ нея. Двѣ недѣли съ женою, находившейся при смерти, съ плачущими дѣтьми, съ голодомъ угрожавшимъ у дверей, прошли для Филиппа кое-какъ. Молодой человѣкъ сдѣлался старикомъ въ это время. Его волосы посѣдѣли у висковъ. Но не надо думать, чтобъ у него не было друзей во время его огорченія и онъ всегда могъ съ признательностью сосчитать имена многихъ особъ, къ которымъ онъ могъ обратиться въ нуждѣ. Онъ не ожидалъ и не просилъ помощи у родныхъ. Дядя и тётка Туисдены кричали о его сумасбродствѣ, неблагоразуміи, безумствѣ. Сэръ Джонъ Рингудъ сказалъ, что онъ не долженъ знать молодого человѣка, который угрожалъ жизни его родного сына. Гренвилль Улькомъ съ ругательствами, которымъ вторилъ Рингудъ, проклиналъ Филиппа и говорилъ, что этого нищаго слѣдовало бы повѣсить также, какъ и его отца. Но я знаю человѣкъ шесть справедливыхъ и добрыхъ людей, которые говорили совсѣмъ другое и были готовы съ своимъ сочувствіемъ и помощью. Мистриссъ Флэноганъ, ирландская прачка, голосомъ, прерываемымъ рыданіями и джиномъ, предложила даромъ работать подённо въ домѣ Филиппа и смотрѣть за милыми дѣтьми. Гуденофъ сказалъ:
— Если вы будете нуждаться, мои милый, вы, разумѣется, знаете къ кому обратиться.
И не написалъ ли онъ, вмѣсто рецепта для бѣдной Шарлотты, чеку на пятьдесятъ фунтовъ, которую и подалъ сидѣлкѣ? Вы можете быть увѣрены, что она не присвоила себѣ этихъ денегъ, потому что, разумѣется, вы знаете, что сидѣлка была мистриссъ Брандонъ.
Шарлотта имѣла одно угрызеніе въ своей жизни. Она признаётся, что ревновала въ Сестрицѣ и теперь, когда эта кроткая жизнь кончилась, когда кончились и непріятности Фирмина, когда дѣти его ходятъ иногда на могилу ихъ милой Каролины, Шарлотта кладётъ голову на плечо своего мужа и смиренію признаётся, какого добраго, какого мужественнаго, какого великодушнаго друга небо послало имъ въ этой смиренной защитницѣ.