Я, съ своей стороны, внезапно и рано оставилъ школу и моего маленькаго протежэ. Его бѣдная мать, обѣщавшая сама пріѣзжать за нимъ каждую субботу, не сдержала своего обѣщанія. Смитфильдь далеко отъ Пиккадилли; а разъ сердитая корова расцарапала рогами дверцу ея кареты, заставивъ лакея спрыгнуть съ запятокъ, прямо въ свиной хлѣвъ, и сама лэди почувствовала такое потрясеніе, что не удивительно, если боялась послѣ ѣздить въ Сити. Это приключеніе она часто разсказывала намъ. Анекдоты ея были немногочисленны, но она разсказывала ихъ безпрестанно. Иногда въ воображеніи я могу слышать ея безпрерывную простую болтовню; видѣть ее слабые глаза, когда она лепетала безсознательно, и наблюдать за мрачными взглядами ея красиваго, молчаливаго мужа, хмурившаго свои брови и улыбавшагося сквозь зубы. Мнѣ кажется онъ скрежеталъ этими зубами и иногда съ сдержанной яростью. Признаться, слышать ея безконечное болтанье ему надо было имѣть большое терпѣніе. Можетъ быть онъ дурно обращался съ нею, но она раздражала его. Она, съ своей стороны, можетъ быть, была не очень умная женщина, но она была добра ко мнѣ. Не дѣлала ли ея ключница для меня самые лучшіе торты, не откладывала ли лакомствъ съ большихъ обѣдовъ для молодыхъ джентльмэновъ, когда они пріѣзжали изъ школы домой? Не давалъ ли мнѣ денегъ ея мужъ? Послѣ того, какъ я видѣлъ доктора Фелля нѣсколько разъ, первое непріятное впечатлѣніе, произведенное его мрачной физіономіей и зловѣщей красотой, исчезло. Онъ былъ джентльмэнъ; онъ жилъ въ большомъ свѣтѣ, о которомъ разсказывалъ анекдоты восхитительные для мальчиковъ, и передавалъ мнѣ бутылку какъ-будто я былъ взрослый мущина.
Я думаю и надѣюсь, что я помнилъ приказаніе бѣдной мистриссь Фирминъ быть добрымъ къ ея мальчику. Пока мы оставались вмѣстѣ въ Грей-Фрайярсѣ, я былъ защитникомъ Филиппа, когда ему было нужно мое покровительство, хотя, разумѣется, я не могъ всегда находиться при нёмъ, чтобы избавлять маленькаго шалуна отъ всѣхъ ударовъ, который направлялись на его юное личико бойцами его роста. Между нами было семь или восемь лѣтъ разницы (онъ говоритъ десять, это вздоръ, я это опровергаю); но я всегда отличался моей любезностью и, несмотря на разницу въ нашихъ лѣтахъ, часто любезно принималъ приглашеніе его отца, который сказалъ мнѣ разъ навсегда, чтобъ я бывалъ у него по субботамъ или воскресеньямъ, когда только мнѣ хотѣлось проводить Филиппа домой.
Такое приглашеніе пріятно всякому школьнику. Уѣхать изъ Смитфильда и показать свое лучшее платье въ Бондской улицѣ всегда было весело. Чванно расхаживать въ паркѣ въ воскресенье и кивать головою товарищамъ, которые тоже тамъ расхаживали, было лучше, чѣмъ оставаться въ школѣ «учиться по-гречески», какъ была поговорка, ѣсть за обѣдомъ вѣчный ростбифъ и слушать двѣ проповѣди въ церкви. Въ Лондонѣ можетъ быть были болѣе весёлыя улицы чѣмъ Старая Паррская, но пріятнѣе были находиться тамъ, нежели смотрѣть на Госуэлльскую улицу черезъ стѣны Грей-Фрайярса; итакъ настоящій біографъ и покорнѣйшій слуга читателя находилъ домъ доктора Фирмина пріятнымъ убѣжищемъ. Мама часто прихварывала; а когда была здорова, выѣзжала въ свѣтѣ съ своимъ мужемъ; но для насъ, мальчиковъ, всегда былъ хорошій обѣдъ съ лобимыми блюдами Филя; а послѣ обѣда мы отправлялись въ театръ, вовсе не считая унизительнымъ сидѣть въ партерѣ съ мистеромъ Брэйсомъ, довѣреннымъ слугою доктора. По воскресеньямъ мы отправлялись въ церковь, а вечеромъ въ школу. Докторъ почти всегда давалъ намъ денегъ. Если онъ не обѣдалъ дома (а признаюсь, его отсутствіе не слишкомъ портило наше удовольствіе), Брэйсъ клалъ конвертики съ деньгами на сюртуки молодыхъ джентльмэновъ, а мы перекладывали это въ карманы. Кажется, школьники пренебрегаютъ такими подарками въ настоящія безкорыстныя времена.