— Вы, значит думаете, что графиня — убийца? — спросил я актрису.
— Конечно. Я в этом убеждена. Она еще недавно, когда я гостила в замке, находилась в состоянии душевного расстройства, так что по ночам ей являлись привидения, и она даже меня силою гипноза заставляла верить их появлению.
— А вы сами привидение не видали?
Я взглянул ей прямо в глаза.
— Ведь я вам уже сказала, — ответила она, — что я была как бы под гипнотическим влиянием графини и что она внушила мне те же безумные видения, которые представлялись ей самой. Когда я покинула замок и снова овладела своими нервами, я стряхнула с себя это наваждение.
— Значит, вы не думаете, что графиню посетило ночью привидение?
Она расхохоталась мне в лицо.
— Разве смерть прогуливается по ночам? — воскликнула она. — Неужели вы думаете, что она выбрала своим местопребыванием как раз замок Ламерто?
— Почему же нет? — возразил я. — Ведь она же нашла себе там работу.
Она замолчала и, пораженная, взглянула на меня.
Я произвел подробный осмотр замка, двери которого растворились передо мной благодаря помощи властей и, несмотря на сопротивление старика-лакея.
Странное мрачное здание! Настоящий разбойничий замок, как бы созданный для таинственных преступлений. Описание внутреннего расположения замка не представляет интереса.
Только один флигель возбудил мое особенное внимание. Мрачная лестница с четырьмя тяжелыми железными дверями вела в какую-то башню. Это обстоятельство показалось мне интересным. Я поднялся по узким каменным ступенькам, сырым и поэтому покрытым мхом, и попал в маленькую, пустую комнату. Я уже собирался уходить, как вдруг я заметил некоторую странность в архитектуре стены. Я нашел потайную дверь, которая уступила первому моему напору, и очутился в комфортабельно убранной старинной мебелью комнате.
В нише стояла великолепная кровать, на которой, судя по всем признакам, еще недавно лежали.
Но это было все, что я мог открыть, а это, конечно, очень мало. Старик утверждает, что граф иногда жил в этой комнате. Я теперь направлю все свои поиски в одну сторону. Не удивляйся, если ты в течении некоторого времени не получишь от меня никаких известий.
Я теперь намереваюсь предупредить совершение нового преступления и я думаю, что на этот раз я не опоздаю.
Твой Стагарт.
Никогда еще ни один процесс не возбуждал такой сенсации, как настоящий процесс, и ни одно дело не принимало такого неожиданного, невероятного оборота. Мы еще раз напомним нашим читателям о действующих лицах этой драмы, чтобы дать ясную картину драмы, развертывающейся на суде, и оттенить неожиданность, поразившую всех в последний день судебного разбирательства.
Перед судьями стоит молодая, ослепительно красивая женщина со стройной девичьей фигурой. Она в трауре. По белоснежной шее ее вьются светлые локоны.
Она очень бледна, но спокойна и хладнокровна. Ее темные глаза смотрят куда-то вдаль.
Это обвиняемая графиня Коста.
Рядом с ней стоит Максим Достевич, красивый, высокий господин. Он мрачен и нервно возбужден. Взгляд его время от времени с презрением переходит от судей к публике.
Ответы его точны, определенны, но резки, так что председатель в течение судебного разбирательства не раз должен был призывать к порядку.
Только когда взгляд его встречается со взглядом графини, кажется, что он…
Но не будем предупреждать событий.
Улики против графини неопровержимы, они опутывают ее крепкими цепями. Симпатии всех на ее стороне. Но право и закон против нее.
Председатель прочитывает графине письма к ее подруге баронессе фон Таннен, в Берлине.
Известно, что граф Коста был легкомысленным жуиром. Графиня была с ним очень несчастлива.
— Любили вы вашего супруга? — спросил председатель.
— А разве иначе я вышла бы за него замуж? — ответила графиня.
Председатель. Ваша любовь превратилась скоро в ненависть?
Графиня. Да.
Председатель. Ненависть эта приняла такие размеры, что вы даже писали вашей подруге, что вы способны заколоть вашего супруга.
Графиня. Да, я написала это в минуту страшного возбуждения.
Председатель. Вскоре после этого ваш супруг был заколот кинжалом, причем окровавленное оружие это было найдено в вашей спальне.
(Движение в публике.)
Графиня. В этом преступлении я невиновна. Я не хочу оспаривать того, что я была в состоянии его совершить, но я его не совершала.