Мы сидели на следующее утро за чаем. Стагарт читал «Таймс». Вдруг он разразился громким смехом.
— Нет! Это слишком. Это невероятно! — вырвалось у него.
— Что случилось?
— На, читай.
Он протянул мне газету и указал пальцем на заметку.
Я начал читать.
Вот это было напечатано в газете:
Сегодня рано утром неизвестный субъект вторгся в квартиру директора Южно-Африканского банка, мистера Клингсфорда. Обстоятельства этого загадочного и дерзкого нападения не вполне еще выяснены.
Около четырех часов утра старая экономка проснулась от шума опрокинутой мебели. Так как она знала, что мистер Клингсфорд проводил ночь в банке, то она поспешно встала, зажгла электрические лампочки и вошла в кабинет директора. Она увидела субъекта, который был занят взломом железной кассы. Прежде чем она успела закричать, грабитель бросился на нее, связал ее и сунул ей в рот платок. В таком виде ее нашли сегодня утром. По ее описанию преступник — довольно плохо одетый человек среднего роста с густыми рыжими волосами и рыжей бородой и в больших синих очках.
Самое загадочное в этом дерзком грабеже то, что ни на входной двери, ни в дверях квартиры не оказалось следов взлома, и они сегодня утром были найдены крепко запертыми. Полиции остается разгадать тайну, каким образом грабитель проник в квартиру.
Я прочел заметку с возрастающим удивлением.
— Я не понимаю, что ты находишь смешного во всем этом, — сказал я, отдавая газету моему другу. — Я вполне доверяю тебе и вполне признаю твои способности, которые ты уже не раз доказал на деле. Но в данном случае, мне кажется, твое поведение настолько легкомысленно, что оно, в конце концов, будет стоить мистеру Клингсфорду жизни.
— Успокойся, — ответил Стагарт. — Я действую по заранее составленному плану. Конечно, это новое обстоятельство не было предусмотрено, и если я расхохотался, то только потому, что в этом новом преступлении есть комическая сторона. Во всяком случае, — добавил он с серьезностью, — на этот раз я стою перед такой странной психологической задачей, что я сам с напряжением жду развязки, которая мне разъяснит некоторые непонятные обстоятельства.
— Поторопись с завтраком, — с нетерпением добавил он. — Нам предстоит сегодня много работы.
Он дал мне пилу и сам запасся отмычкой, долотом, щипцами и буравом.
— На всякий случай, — проговорил он с улыбкой, видя мое удивленное лицо.
— Зачем тебе все эти инструменты? — спросил я. — Не для взлома же?
— Как раз для этого. И ты будешь моим помощником в этой воровской экспедиции.
— И ты решишься на это среди белого дня?
— Конечно. По крайней мере, не нужно будет работать с потайным фонарем.
Я не мог понять его слов.
— Это имеет отношение к Красному Джеку? — спросил я.
— Ты угадал.
— Ты, значит, намереваешься провести грабителя и произвести взлом?
— Да, совершенно верно, — ответил Стагарт со своей стереотипной иронией.
— Это страшно интересно.
— Ты удивишься результату, к которому нас приведет моя мера, — сказал Стагарт.
Мы снова отправились по подземной железной дороге в Уайтчепель и зашли в один дом, находящийся вблизи того кабачка, в котором мы были накануне вечером.
Это было довольно старое, почти развалившееся двухэтажное здание. С уверенностью человека, явившегося сюда не впервые, вошел Стагарт в подъезд и поднялся на лестницу. Насколько я мог заметить по первому взгляду, дом был необитаем. Тем не менее, на лестнице виднелись свежие следы.
Стагарт остановился перед дверью второго этажа и начал без всякого стеснения взламывать замок.
После десятиминутной работы дверь открылась, и мы вошли в квартиру, состоявшую из трех бедно обставленных комнат.
Стагарт внимательно осмотрелся и тотчас же направился в одну из комнат, в которой стоял большой железный шкаф.
— Что ты хочешь делать? — спросил я испуганно, видя, что он намеревается взломать шкаф.
— Ты это отлично видишь, — ответил нетерпеливо мой друг.
— Но кому принадлежит эта квартира? — продолжал я расспрашивать.
— Красному Джеку.
При этих словах он ударил в дверцы шкафа ломом, и они поддались первому же удару.
Я увидал ящик, наполненный доверху золотом, кредитными билетами и ценными бумагами.
Стагарт, улыбаясь, обратился ко мне.
— Знаешь, сколько здесь денег? — спросил он, перебирая бумаги.
— Не имею понятия.
— Около миллиона. Жаль, что мы не профессиональные воры.
Я расхохотался.
В то время, как Стагарт в лихорадочном волнении осматривал все углы квартиры, я задумался над всем случившимся.