Морли сказал:
— Будет весело, подготовка к нашей личной войне.
Я сомневался, что остальной мир оставит от нас хоть что-то, если против него будет сделано хоть одно враждебное движение. Большинство пытавшихся положить конец ужасам покинули этот мир.
Я был уверен, что страх распространения паники и правового беспредела серьёзно отягощал мозги всех властителей мира. Если страх перед охотой на ведьм действительно имел какие-то основания, это объясняло, почему могущественные и избранные замалчивали самое худшее.
— Возможно, мы обманываем сами себя, дружище.
— Без разницы. Всё, что мы сделаем, будет не напрасно, это укрепит наши тела и очистит наши души.
У него наступило бойцовско-жизненно-философское настроение.
Я улыбнулся и пообещал:
— Приложу все силы!
— Ты животное. Опять тебе смешно.
— Мне не нравятся люди, которые говорят подобные вещи.
— Я знаю. У тебя отличные модуляции в голосе. Все слова из речи маленькой умирающей девочки в комедии «Шафл».
— Чёрт. Уел меня. Как ты узнал?
— Я смотрю всё, что ставят в Мировом. И хорошее и плохое.
— А кто тогда сделал из тебя дуршлаг? Что ты такого увидел, отчего кто-то решил: сейчас самое время отправить тебя на тот свет?
— Хорошо. Теперь ты меня уел. Я страдаю провалами памяти. Жаль, что мне одному не понравилась пьеса. Аликс Вейдер со своими мерзкими приятелями пытались изображать детей в возрасте Пенни.
— А мне понравилось. Когда-то у меня самого были признаки старых дев. Это было романтично.
— Ты сентиментальный, романтичный идиот. Что, как напоминает мне моя изумительная память, Палёная не так давно достаточно подробно описала.
— Моя столь же несравненная память заявляет о том, что ты находишься у неё в базе сплетников.
— Это что, музыкальный инструмент? В оркестровой яме используется? Что за музыкант играет на басе сплетников?
— С тобой всё ладно?
— Это, наверное, от лекарств. А, может, я просто снимаю напряжение и преобразую его в глупость. Как думаешь, мы можем улизнуть отсюда, если будем очень тихо на цыпочках идти?
— У Палёной нет пока сигнализации на двери, но не думаю, что мы далеко уйдём. Она сядет нам на хвост. С её носом. Потом Седлающая Ветер набросится и напустит на нас фурункулы или что-то подобное. При условии если Покойник не проснулся, а то он заморозит нам мозги в голове.
— Похоже ты прав.
— Конечно, я прав.
— Он стопроцентно прав, — сказала с порога Кара.
А из-за её спины Палёная:
— Пулар Палёная согласна с этим.
Просто из упрямства я сказал:
— В таких ситуациях я больше всего скучаю по Мелонди Кадар.
Палёная уже взрослая женщина, что доказывалось тем, что она оставила последнее слово за собой.
— В таких ситуациях я скучаю по богомерзкому попугаю. И его ещё можно вернуть. Так ведь, мистер Дотс?
— Это может оказаться довольно скучной работой. Он ушёл с небесными эльфами, когда они в последний раз были здесь. Можно помолиться, чтобы он оказался для них неприятным, и они вернули его.
Я не стал комментировать. Не хочу, чтобы сумасбродные идеи зацепились у кого-то в голове.
82
Я вместе с Карой сидел в кабинете Палёной, держа под рукой стопку носовых платков. Палёная находилась за своим столом, старательно притворяясь, что ей не интересно.
— Держу пари, вы вчера нарыли дырку от бублика.
— Да вы экстрасенс. Я провела время с дочерью и Кипом, а также с Баратом.
Детишкам, судя интонациям, радости это не доставило.
— Ты ведь их не отшлёпала?
— Нет. Я была нежна, насколько это было возможно. До того, как там появился Барат, я вдалбливала Кеванс о необходимости прекращения кроватно-дружеских отношений. У них сейчас есть обязательства перед другими людьми.
— Любопытно, вы заметили это.
— Думаю, даже Кира заметила. Я, да не узнаю, если сама прошла через это. Она не хотела понимать этого, наверное, потому что они очень долго были против всего мира. А Кип, возможно, до сих пор не связан с Кирой телесно.
— Можете мне не рассказывать. Он её слишком сильно уважает. И не замечает противоречивости в своих действиях.
— Это всего лишь моё предположение. А ещё есть мы с вами. Кеванс прямо в лицо упрекнула меня в этом.
— Ой. А что сказал Барат?
— Он тогда ещё не пришёл. С его появлением Кеванс быстро угомонилась.
Палёная что-то писала, притворяясь глухой. Представляю, как всё сильнее запутываются её мысли о наших взаимоотношениях.
— У нас не та ситуация, чтобы говорить другим: «Делай, что я сказал!», — произнёс я.
— Это точно. Но тут есть большая разница.
— Расскажи о складе.
— Пусто. Нет даже пыли и паутины. Люди и эльфы поблизости от него не желают ничего рассказывать, только крысюки. Дворцовая гвардия всё убрала. Несколько человек остались рядом, чтобы отгонять Спецов директора Шустера и судебных колдунов Генерала Блока. Крысюки поговаривают, что уже существуют планы снести здание.
— Это незаконно. Лейб-гвардия не имеет права указывать людям, что делать за пределами Дворца.
Узнать, куда делось такое количество вещей со склада, не должно было составить труда.
У Кары уже был ответ. Крысюки рассказали ей и это.
— Всё оказалось в подземельях Учебника.
— Где?
Учебник был Королевским домом, стоящим отдельно от дворца. За последние несколько столетий его основным назначением стало проживание в нём королевских любовниц.
— Наёмные крысюки, разломали на дрова, что смогли, остальное разбили, мусор закопали. Человеческие части тел свезли в крематорий. Остальное отправилось в Учебник.
— Всё понятно, — сказал я. — Всё, кроме смысла.
— Думаешь, никакого нет? Обычно, при множестве свидетелей, не пытаются уничтожить улики.
— Не пытаются, если не могут избавиться от свидетелей.
— Ты считаешь, происходит что-то ещё.
— Возможно, это зачистка.
Кара встала, перешла, оценивающе посмотрела на мои колени, раздумывая, не устроиться ли на них.
— Только не здесь, пожалуйста, — сказала Палёная, не поднимая глаз. — Генерал Туп считает, что мы столкнулись с заговором против короны.
Я ждал продолжения. Кара отложила намерение приласкаться и тоже замерла в ожидании.
— Ну и?
— Может, его целью является уничтожение материальных ценностей?
Кара и я вытянули шеи в её сторону:
— Чьей целью?
— Боже, сами подумайте! Руперта! Предположим, что существует заговор против королевской семьи, но он хорошо скрывается. Собранные из кусков люди составляют его часть. Возможно, они должны создавать панику и заставлять выглядеть верхушку власти некомпетентной. Но Руперту не обязательно знать, кто эти плохие парни, чтобы поломать их игрушки. Если они захотят продолжать, им придётся провести большие закупки, что опасно, поскольку может их засветить.
Всё это казалось странным, но могло иметь смысл на фоне того, что Корона всё ломает и тащит к себе.
— Они считают, что не могут никому доверять, — сказала Кара.
— Палёная, скажи, что они правильно делают. Что в этом такого?
— Я поразмыслила и решила, для нас с тобой это по большому счёту без разницы.
— Ты думаешь?
— Думаю. Думаю, лучше бы мы бросили это дело. Думаю, нам надо сконцентрироваться на зарабатывании денег. Морли, я чувствую твой запах, заходи.
Дотс вошёл, ни капельки не расстроившись.
— Виноградная лоза отличный ресторан. Береги и лелей его. Позволь профессионалам устраивать пляски с демонами и проводить разборки с остальными, — сказала Палёная.
Странные вещи выходят из уст этой девушки.
— Палёная, ты права. Мне ещё и о Пальмах надо побеспокоиться. Я вернул их после потери группы клиентов из винных снобов, — не выражая эмоций, произнёс Морли.
Палёная дёрнула усами. Она догадалась, что Морли подкалывает её.