— Катафалк? — спросил я Белинду, спустившись на улицу. — Ты увозишь его на катафалке?
Где она вообще такое нашла? Наверное, во всем городе было не больше десяти катафалков.
— Да. Надевай шляпу и пальто, которые припас для тебя Джоэл. Потом забирайся на катафалк и занимай пост.
— О чем ты?
— Садись рядом с кучером. Попытайся выглядеть профессионально.
— И какая у меня профессия?
— С тобой всегда задаешься этим вопросом, верно? Шевелись! У нас нет времени на игры.
Из задней двери борделя вышли четверо мужчин. Они вели себя совсем как люди, умыкающие труп оттуда, где его не должны найти.
Я подумал, не запечатлеть ли напоследок поцелуй на щеке мисс Ти и не пообещать ли Краш в скором времени ее навестить, но, решив быть солиднее, отказался от поведения, которое еще несколько лет назад было моим фирменным.
Мой лучший друг находился на дрогах, под черным шерстяным одеялом, и несколько человек, включая меня самого, полагались на то, что я доставлю его по месту назначения, не позволив нанести ему добавочные ранения.
Я поспешил на примерку костюма.
Джоэл оказался тонким бандюганом с глазами зомби. Он запихал меня в длинное черное пальто и полустоячую черную шляпу почти в фут высотой, похожую на мягкий конус. Вместе со шляпой я приобрел свисающие у ушей длинные, витые локоны члена похоронной гильдии. К шляпе прикреплялись элементы парика.
— Брось к чертям развлекаться и забирайся на пост, — сказал Джоэл. — И — да, шляпа настоящая. Шевелись!
Может, вот почему никогда не распознаешь гробовщика, когда он не при обязанностях. На работе он носит маскировку.
От пальто у меня сводило плечи. Оно свисало до самых лодыжек, и забраться на сиденье было непросто. Чертова дурацкая шляпа соскользнула мне на глаза.
Я уселся, чтобы пестовать и лелеять чувство обиды по отношению к человеку, который опрокинул мою жизнь, позволив истыкать себя ножами. Если бы проклятый дурак смог ускользнуть, я бы сейчас миловался со своей любимой рыжулей.
Хотя катафалк был невысоким, сиденья на нем были высокими. Сидевший слева от меня кучер спросил:
— Во всеоружии, Пройдоха?
— Слегка.
Я показал ему свою дверную колотушку.
— Особа с мерзкими рыжими волосами положила мое тяжелое вооружение вместе с клиентом.
Кучер захихикал. Он был старым, очень высоким и выглядел так, будто по профессии и впрямь мог быть кучером.
— Клиент. Мне это нравится. И палка у тебя милая. На вечерок сгодится. Никакие похитители трупов не пожелают связаться с этой компашкой.
Процессию возглавляли два верховых, за ними следовала окруженная головорезами карета Белинды. Потом — еще один вооруженный всадник, катафалк с могучим Гарретом на посту и вооруженным головорезом на подножке с другой стороны. Одним из головорезов был мой новый приятель, Джоэл. Позади катафалка ехали еще два всадника.
— Что там за похитители тел?
— Те, кто умыкает трупы. В последнее время это превратилось в проблему. Кто-то скупает трупы молодых людей, которые в хорошей форме. Ты где был, Ас? Не в городе?
— Можно и так сказать. Кража трупов, а?
Я впервые о таком слышал. Но пока я исполнял роль няни, не было причин, чтобы такая тема всплыла. А раньше — еще меньше причин. Никто не имел резона снабжать меня новостями. Моим делом было защищать Объединенную от воровства ее рабочих и от хищничества интеллектуальных пиратов. То же самое я делал и для Пивоварни Вейдера.
Катафалк дернулся. Я врезался в спинку сиденья.
— Ты не должен зевать, Дылда, — сказал кучер. — Тебе положено присматривать за мной и тем, кто внутри. Поскольку он мертв и все такое, он, наверное, не задаст тебе трепку, если ты задремлешь и до него доберутся буки-бяки. Но твой старый приятель Кэп Роджер, то бишь я, еще как задаст. Особенно ежели засучит рукава.
— У меня есть проблемы с бдительностью.
Проблемы, которых не было в до-Тиннины времена.
— Если заметишь, что у меня стекленеют глаза, садани меня локтем под ребро. Я — передвижной ад, когда бдителен.
— Искренне надеюсь, мне не придется увидеть тебя в деле, Крошка.
По моим прикидкам, Роджеру было около шестидесяти. Что означало — он свернул в Кантард и сделал его своим домом. Что означало — он помнит парней, которые не умеют быть бдительными. Все мы, вернувшиеся, помним парней, не умевших сосредоточиться. Их кости украшают пустыню возле города.
Конвой двинулся на юг, свернул на Гранд, потом по направлению к моему дому. Улицы не были оживленными. Мы привлекали не слишком много внимания. Я доблестно старался оставаться начеку — и ради лучшего друга, и ради своего нового, приятеля Роджера. У Роджера ушло примерно полчаса, прежде чем он решил, что я созрел для тычка локтем.