Пока дошли до места, весь «Бережок» уже знал историю с «инопланетным» Сэму.
Единственное, что беспокоило и тревожило Котька, это то, что рядом не было папы. Котька все время оглядывался назад и тянул шею.
Единственный раз в жизни Котька сделал нечто путное - прибежал звать людей на помощь, благодаря ему, Котьци, сейчас весь «Бережок» идет туда, куда показывает Котька, - и папа этого не знает и не видит ...
Ну где же он, где? ..
Папа догнал их, когда они почти подошли к поверженной ивы.
За все свои двенадцать лет Котька никогда не испытывал такого пронзительного счастья!
Он был героем дня.
На него с благодарностью смотрел Сэму.
На него с завистью смотрели ребята.
На него с интересом смотрели девочки (одна из них была иностранка!).
И на него с гордостью смотрел папа ...
А потом поднимали лодки. Даже для достаточно общины Бережан то было дело нелегкое. Пилили, рубили, одтягалы огромную старую иву. Долго искали под водой лодку. Хорошо, что в Спиридона Спиридоновича был акваланг. Без него, может, не нашли бы, поскольку лодки успело снести течением. Потом вытаскивали лодки ручной лебедкой. И то было тяжелее. Корбу лебедки могли крутить максимум двое мужчин, а силы двух, даже таких крепких, как папа и Спиридон Спиридонович, было мало. Остальные брались просто за трос, а также за веревки, привязанные к лодке, тянули руки. Лодка была достаточно большой, металлический, и измучились с ним Бережаны долго. Но все же вытащили.
И здесь оказался инженерный талант Котьчиного папы. Это он, папа, наспех смастерил из ивовых веток систему рычагов, без которых, может, так ничего и не вышло. И, хотя система примитивных рычагов еще не «гравитационные ступени», Котька смотрел на папу с гордостью и восхищением.
А когда над водой появился нос лодки, Котька, Грицько, Чайник, Петякантроп, Света и Ингрид так звонко закричали «ура», что на противоположном берегу в ответ залаял какой приблудный собака.
К счастью, ни мотор, ни подводная часть корпуса лодки не пострадали. Верба разбила только ветровое стекло и немного погнули каюту. Невредимым оказался и актерский реквизит Сэму, что был в каюте.
Когда воду из лодки вылили и он снова гордо закачался на волнах, Грицько Половинка подошел к Котька и по-взрослому пожал ему руку:
- Спасибо тебе! .. Вовремя ты все это ... Если бы сейчас не вытащили, занесло бы куда течением, и кто его знает ...
- Ага, молодец, - согласился Петякантроп.
- И вообще, - подтвердил Чайник.
Эх, жаль, что Игорь Дмитруха не слышал этого! А сам Котька никогда не сможет рассказать - не умеет он хвастаться.
Вечером на «бережку» была творческая встреча артиста-иллюзиониста государственного цирка Сэму (Семена Ульянович Аврамчук) с коллективом рабочих и служащих механического завода, а также представителями колхозного крестьянства. Короче говоря, Сэму показывал фокусы.
В первом ряду рядом с Спиридоном Спиридонович и его женой сидели баба Надя и старичок Дикая природа.
А перед первым рядом прямо на земле расположились Котька, Света, Ингрид, Чайник, Петякантроп и Грицько Половинка.
Концерт только начался, Сэму показал лишь два фокуса, и вдруг раздался мощный «ММЕ-е-е!", И на импровизированную сцену между двумя домиками, где выступал артист, выскочила коза Манька.
Все захохотали.
- Вот фокус!
- В артисты хочет!
- А ведь он же собирается включить в новый номер дрессированную козу.
- Видно, она узнала и прибежала на репетицию.
- Давай-давай! Показывай свое искусство! .. - Весело зашумели кругом.
Баба Надя всплеснула руками:
- Боже мой! Как же она выскочила? Неужели я дверь хлева плохо заперла? Товарищ артист, хватайте ее!
Но было поздно.
Коза Манька презрительно посмотрела на публику, еще раз мекнула, и не успел Сэму шевельнуться, как она метнулась в сторону и исчезла.
- Я же вам говорил, что это черт рогатый, а не коза, - Чайник плаксиво сморщился и с тревогой посмотрел на бабу: неужели загадает ловить козу?
Баба минуту смотрела на него, потом вздохнула (ну, кому же охота вместо того, чтобы смотреть фокусы, гоняться за козой да еще с таким зловредный характером!) И встала.
И тут вскочил Половинка:
- Сидите, бабушка! Сидите! Я ее поймаю. И в хлева запру. Сидите! ..
- Ой, сынок, и как же это ты должен? С какой стати? - Вскрикнула баба.
- Да ничего. Это же мой дядя. Я же всегда могу ... А вы смотрите. - И Половинка исчез вслед за козой.
Концерт продолжился.
И хотя фокусы были удивительные и публика то и дело ахала и аплодировала, Котька смотрел не очень внимательно, а все время оглядывался и выглядел Половинку.
Прошло полчаса, час ...
Грицька Половинки не было.
Концерт подходил к концу.
Половинка прибежал во время последнего номера, запыхавшийся, растрепанный, мокрый ...
Пригнувшись, чтобы не мешать зрителям, пробег на своем месте и с ходу гупнувся в траву, рядом с Котька.
- Ху! .. Успел-таки! - Тяжело дыша, прошептал он и повернулся к бабке. - Все в порядке! Замкнул. Еще и веслом дверь подпер. Не выбежит ...
- Спасибо, сынок, - погладила его бабка по мокрому челке. Потом перевела взгляд на Чайника и молча вздохнула. Но тот ни взгляда не заметил, ни вздоха не услышал. Даже не обернулся.
Григорий Половинка смотрел на Сэму влюбленными, сияющими глазами. И Котька подумал: «Как ему, наверное, хотелось быть на этом концерте! Чувствовать гордость за своего, такого необычного одаренного дяди, да и просто посмотреть на его фокусы. Ну и что, что это родной дядя, он живет отдельно от него и не каждый день видит, как тот выступает ... И все же побежал ловить козу, чтобы баба и Чайник могли посмотреть фокусы ».
Эта мысль взволновала Котька.
И вдруг он понял, что мужество, храбрость, отвага, о которых так много он думал, - это, конечно, прекрасные качества, качества, без которых настоящего человека быть не может. Но все же ... это не самое главное. Волк тоже храбрый. А орел отважный. А мангуст (тот, что, помнишь, борется со змеей) - мужественный ... Самое главное все же в человеке - это человечность. То, что отличает ее от всех других живых существ на Земле. А человечность - это очень большое, емкое понятие. Это и доброта, и чуткость, и благородство, и самопожертвование ... и, главное, понимание ... Понимание, что ты человек и должен всегда поступать, как человек (хотя тебе порой это нелегко, неприятно и не хочется).