– Ну тогда я не буду. Поиграем?
И Ричард оглядел детскую. Комната принца была завалена игрушками – но ни одна из них не была интересной на самом деле. Разве что…
Реджинальд тоскливо протянул:
– В солдатиков?
Когда отец подарил ему огромную коробку с двумя сотнями крошечных воинов из дерева, раскрашенных так скрупулезно, что даже выражения лиц можно было разобрать, восторгу Реджи не было предела. Но он играл с ними сам, каждый долгий зимний вечер, потом с приезжавшими дворянскими детьми, потом опять сам… и в настоящее время тихо их ненавидел.
– Нет. Это у тебя что – мечи?
– Ненастоящие. Деревянные…
– Ну и что? Мы представим, что они взаправдашние. Давай играть, будто я великан…
– Нет, я буду великаном! – Обеспокоенно заявил принц.
– Хорошо. Тогда мне достается рыцарь…
– Нет, я буду рыцарем!
– Хорошо, – не стал спорить Ричи. – Ты должен будешь победить меня… но я хитрый великан, поэтому я сначала спрячусь, а ты меня найди. Ну… что стоишь? Бери меч, побежали!
Шольц, трагически заламывая руки, почтительно ворвался в кабинет Его Величества, где королевская чета сидела в компании гостей с севера – барона, баронессы Дурстхен и ее дальнего родственника. Правда, как напомнил себе дворецкий, барон был таковым не по рождению, а по женитьбе, но… Впрочем, сейчас у него были заботы поважнее.
– Прачки… – застонал Шольц. – Белье… принц… посуда…
Король переглянулся с баронессой и вскинул руку:
– Помедленнее, Шольц. Что случилось?
– Их Высочество с… гостем. Играют, сир. Носятся по замку. Я пытался объяснить ему, что не подобает, но… они устроили на кухне погром, потом убежали на задний двор, крича что-то о снежных великанах, и посрывали белье.
– И где они сейчас? – пряча улыбку, спросил Дориан.
– Понятия не имею, сир, – признался дворецкий, разводя руками.
– Что ж, пойдем искать. Тем более что погода такая хорошая. Дорогая… – Дориан подал руку королеве.
Барон отставил кубок с вином и, поднявшись, подал руку жене. Она вскочила, путаясь в юбках.
«Северяне такие… не-придворные», – мелькнула у Шольца мысль.
– Спорим на что хочешь… хотите, Ваше Величество, мальчишки уже на крыше? – спросила баронесса.
– Посмотрим, – сдержанно улыбнулся король.
Ричи с аппетитом умял последнюю булочку из кухонных трофеев. Реджи благородно протянул ему свою, помня о долге хозяина. Когда и она исчезла, мальчишки переглянулись и подползли к краю крыши.
– Вроде тихо… – прошептал Ричи. Услышать их никто не мог, но они вроде как скрывались от полчищ коварных чудовищ.
– А сможешь залезть вон туда? – принц показал на выступ сбоку. Узкий, даже для ноги ребенка. Пристройка, на которую они взобрались, была три этажа в высоту, что особенно впечатляло, если смотреть сверху вниз, на каменные плиты двора.
Ричи пожевал губу.
– Смогу. Но не полезу.
– Испугался?
Ричи вздохнул.
– Не испугался. Просто тогда появится мама и все веселье кончится.
– Чего? – Не понял принц.
– Ну… это трудно объяснить. Когда я лезу куда-то, где опасно, она тут же появляется. Я проверял. Сначала не понял, а потом специально лазил на башенку дома, и к медведю в берлогу полез. В прорубь прыгнул. Не может это просто так совпасть. Она специально.
– Как такое может быть?
– А ты никому не скажешь?
– Клянусь Древом!
Ричи только фыркнул.
– Чтоб мне землю есть! – Сделал страшное лицо принц.
– Ладно… моя мама – маг.
Реджи внимательно посмотрел на приятеля. И вдруг тихо, серьезно сказал:
– А я знаю. Меня папа предупредил, сказал что тоже – никому. – И тут же задохнулся от невероятной догадки: – Так, а ты тоже… маг?
– Нет, – равнодушно ответил Ричи. – Мама говорит, это не передается по наследству, как баронства или… корона. Это так – либо случается, либо нет. Вот дядя Гринер, он был простым…
– Тш-ш-ш, – Реджи слушал его с приоткрытым ртом, но, завидев выходящего во двор человека, замахал на друга рукой и пригнулся, прячась за водостоком. – Тише, это Ухоглаз!
– Кто? – поперхнулся Ричи, но послушно последовал примеру принца.
– «Глаза и уши короля», так его мама называла как-то. Я зову его «Ухоглаз». Он хитрый… Когда я раньше срока съел вишни с торта на свой день рождения, он меня сразу раскусил.
– Выпороли? – Сочувственно скривился Ричи.
– Не. Он никому не сказал. Только подошел ко мне и прошептал: «Нехорошо, Ваше Высочество, повара накажут». Ну, я тогда сам признался, папа даже похвалил за честность.