Однажды дедушка взял Гугуцэ на ярмарку. Продавать они ничего не продавали. Просто дедушке хотелось повидаться со знакомыми из других сёл, с кем-то перекинуться словцом, с кем-то покалякать, а с кем-то и потолковать кой о чём.
Нашлось дело и для Гугуцэ: дедушка купил ему мороженого.
В правой руке мальчик держал мороженое, а в левой дедушкину руку, чтобы дедушка не потерялся в толпе.
Когда они возвращались с ярмарки, Гугуцэ набрался смелости и сказал:
— Дедушка, ты же так хвалил мою трость, а сам держишь её на гвозде.
Дедушка в ответ натянул ему шляпу на самые брови и потрепал по плечу:
— А ты кто? Ты, Гугуцэ, и есть моя трость!
ЩИПЦЫ ДЛЯ ОРЕХОВ
Всякий раз, когда в селе убирают грецкие орехи, без Гугуцэ не обойтись. Кто же, как не он, стряхнёт орехи с таких веток, до которых ни один шест не дотянется!
И, конечно, все, у кого деревья повыше, первым делом идут к отцу Гугуцэ:
— Слушай, кум, бери себе половину орехов, только дай в помощь своего малого, а то вороны весь урожай разворуют.
Орехи мешками катились во двор к Гугуцэ.
От круглых орехов отец скоро начал отказываться, брал одни продолговатые, но всё равно и утром, и вечером, и в дождь, и в мороз, и в жару двери в доме Гугуцэ так и трещали.
Бедный отец только и знал, что ходил с дверями на спине к плотнику и от плотника да таскал с чердака один мешок зерна за другим, чтобы расплатиться за починку дверей. Не успеет дверь встать на своё место, как её приоткроют, вставят орех и — трах! — начинают закрывать.
Когда наступала осень и с грецких орехов начинала слезать подсохшая, сморщенная одёжка, отец, догадываясь, что люди вот-вот постучатся к нему в ворота, пробовал на этот раз уладить дело по-доброму:
— Гугуцэ, сынок, у тебя, может, нога болит?
— Ничего, папа, уже прошла.
И опять лез на самые дальние ветки, выше, чем прошлой осенью, и опять катились мешки с орехами во двор к Гугуцэ, и опять трещали двери в его доме.
Сам плотник, радуясь, что и в этом году без работы не останется, пригласил Гугуцэ на своё ореховое дерево.
Отец Гугуцэ ходил теперь с поднятыми бровями и опущенным носом.
Двери снова принялись трещать, а плотник от удовольствия потирал руки.
Но в один прекрасный день не оказалось работы у сельского кузнеца. Он решил прогуляться. Услышал кузнец, как трещат двери в доме Гугуцэ, и вошёл в дом:
— Слушайте, люди добрые. Я вам сделаю щипцы для орехов.
— Вот-вот-вот! — обрадовался отец Гугуцэ. — Что-то вроде этого вертелось и в моей голове, а ты, кум, пришёл и точно назвал, что именно.
И кузнец выковал щипцы для орехов.
Прошло лето, сморщилась кожица на орехах, а у Гугуцэ ни с того ни с сего начала побаливать нога.
Щипцы для орехов тихо и мирно лежали в сундуке, а сами думали: «Что ж это стряслось у Гугуцэ с ногой?»
БАРАБАНЩИК
У соседей Гугуцэ родилась девочка.
Её мама всю ночь не гасит свет. Наверное, от радости. Папа девочки, дядя Михай, собирает мальчишек со всей улицы, катает их на повозке. Он даже позволил Гугуцэ подержать вожжи, когда кони мчались по самому центру села.
Для дяди Михая Гугуцэ свой человек. Между их домами совсем низенький забор, раз — и перепрыгнул. А там, за забором, лежит в колыбельке девочка, глазками — луп-луп. Она уже умеет смеяться. Так говорит её мама.
Все знают, что девочку назовут Лили. Но чтобы дать ребёнку имя, нужен праздник. Потому-то одна бабушка Лили плетёт из теста калачи, другая вынимает из печки пряники, гнутые, как молодой месяц, а дядя Михай носится по всему селу, ищет музыкантов.
Гугуцэ не хочет мешать взрослым. Прыг — и он дома. Нашёл свою тетрадку, куда он рисует всех соседских детей, устроился на крылечке, взял карандаш и прикидывает, как бы нарисовать девочку лицом к своему дому.
Тут у крыльца появляется дядя Михай.
— Слушай, Гугуцэ, ты барабанить умеешь?
— Ещё бы, дядя Михай!
— Вот какое дело, Гугуцэ. Ты же знаешь, дочка у меня есть. Хоть разбейся, но сегодня вечером в доме должна быть музыка. А музыкантов по свадьбам разобрали. С утра все ноги оттопал, никого не нашёл. Кроме одного паренька с аккордеоном. Но главное, сам понимаешь, барабан.
— Ну ладно, — говорит Гугуцэ. — Если некому барабанить, приду я, дядя Михай. Только барабана у меня нет.
— Пожалуйста, Гугуцэ. А за барабаном дело не станет.
Дядя Михай тут же пошёл к вдове Крецуляка и одолжил на вечер барабан её мужа. Сняла вдова барабан с чердака, вытерла пыль, и дядя Михай взвалил его на плечи.