Гугуцэ стучит в дверь. Дверь скрипит, и появляется в ней шапка деда Луки.
— Что тебе, Гугуцэ?
— Дедушка Лука! Может, ты со мной посмеёшься?
— Я завтракать сажусь, — отвечает дед Лука. — Ты уж, внучек, не сердись, но я сроду натощак не смеялся.
Идёт Гугуцэ дальше, догоняет бабушку Тудору.
— Бабушка Тудора, давай посмеёмся.
— Что ты, милый! Я корову в стадо веду.
И погоняет корову хворостинкой.
Сворачивает Гугуцэ на соседнюю улицу, видит, люди колодец копают. Ищут воду, а вытаскивают одну землю. Садится Гугуцэ на корточки, заглядывает в колодец. Люди на дне меньше его шапки. Скоро до Америки дойдут, а воды всё нет.
— Давайте посмеёмся! — кричит Гугуцэ.
— Нашёл над чем смеяться! — сердятся люди.
Грустный вернулся Гугуцэ домой. Как людей задобрить?
«Залезу-ка я в трубу, испачкаюсь в саже и весь чёрный пройдусь по селу, — думает Гугуцэ. — Люди засмеются и больше не будут на меня сердиться. А ещё лучше, если я надену мамино платье и пойду в нём гулять».
Но что-то шепчет ему: «Ничего не выйдет. Люди скажут: «Мало того, что он кинул комком земли в курицу старушки Иоанны, он ещё и ходит по селу шутом гороховым. Вот бесстыдник!»
Что же придумать? Стоит Гугуцэ и думает, но думается ему плохо. Тогда он сел на завалинку. Но что-то и на ней ничего хорошего не придумывается. Тут залез Гугуцэ на забор и сразу всё придумал. И скорее побежал к людям, пока не забыл того, что придумано.
Бежит по селу. Во дворах никого нет. Вдруг видит на краю дороги трактор. Крутит тракторист ручку, сердится, а трактор не заводится — и точка.
— Дяденька, а дяденька! — кричит Гугуцэ. — Ты ему песенку спой!
— Какую ещё песенку? — ворчит тракторист.
— А вот какую:
Рассмеялся тракторист, а трактор как затарахтит, как рванётся с места. Догнал его тракторист, с ходу вскочил на сиденье, улыбается, машет мальчику рукой.
Идёт Гугуцэ дальше. Видит, в винограднике старики полют, землю рыхлят мотыгами. Мотыги большие, тяжёлые. Старики то и дело пот с лица рукавами смахивают. Среди них дедушка Лука.
— Дедушка, дедушка, а ты спой мотыгам песенку, тогда мотыги сами пойдут.
— Что ещё за песенка? — ворчат старики.
Взял Гугуцэ мотыгу у деда Луки и запел:
Засмеялись старики, и мотыги сами пошли, засверкали. Видят старики, что делать им нечего, работа идёт сама, взялись за руки и отправились домой.
Гугуцэ тоже шёл домой. Кого ни встретит, все ему рады. Но он всё-таки свернул в переулок, чтобы не проходить мимо дома старушки Иоанны.
ЧАСЫ
Иногда, заметив, что отец не очень занят, Гугуцэ подбегает к нему и говорит:
— Папа, когда твои часы состарятся и в них будет очень мало минут, отдай их мне.
Отец гладит его волосы, а Гугуцэ радуется: уговорил! Проходит день, проходит неделя, не отдаёт отец часы. Значит, в них ещё много минут осталось.
Но когда-нибудь эти минуты кончатся. Гугуцэ уже надел на руку ремешок, подходит к отцу, глядит на ремешок и сам себя спрашивает:
— Интересно, сколько сейчас времени?
Отец ничего не замечает, а дедушка почему-то поглядывает на солнце.
— Что ты делаешь, дедушка? — спрашивает Гугуцэ.
— Как — что? Прикидываю, который час.
— Это твои часы, дедушка?
— Они самые. Весь век по ним живу.
Гугуцэ сравнил дедушкины часы с отцовскими. Дедушкины, конечно, лучше. Ударь молотком по отцовским часикам, и ни минутки в них не останется. А в дедушкины из пушек бей — не разобьёшь. К тому же они и светят и греют. По ним живут и звери и птицы. А идут дедушкины часы без остановок, заводить их не нужно.
Гугуцэ так они понравились, что он даже ремешок выбросил.
И всё-таки однажды спросил у отца, много ли минут осталось в его часах, а если немного, то не нужен ли ему мальчик, который бы их выбросил.
Вместо ответа отец поглядел на часы и спрятал их под рукав.
— А дедушкины часы, — сказал Гугуцэ, — самые главные! Часовщик, когда делал твои, проверял их по дедушкиным.
Отец взял Гугуцэ на руки:
— Умница! Так и быть, отдаю тебе часы!
Гугуцэ сразу пожалел о выброшенном ремешке и помчался его искать.
Вечером дедушкины часы ушли спать. А свои Гугуцэ держал у самого уха, никак не мог заснуть, боялся, что кончатся в часах минуты.