Но рано утром часики ещё тикали.
Положил их Гугуцэ на ладонь и бегом в село. Кого застал в постели, кого во дворе, кого у колодца. Гугуцэ всем показывал часики.
Немного минут в них оставалось, но этих минут хватило на то, чтобы всё село узнало, который час. Ведь большие дедушкины часы ещё не взошли на небо.
ГУГУЦЭ С НОЖИКОМ
Пришёл медведь к роднику, а под мышкой у него пчелиный улей.
Любопытная козочка дождалась, пока медведь напьётся, и спрашивает:
— Что новенького, косолапый?
Медведь показывает улей:
— Видала? Радио! Не могу без него. Музыку обожаю!
Козочка — ушки на макушке. Но вместо радио слышит: земля трясётся! Это божья коровка скачет верхом на зайце.
— Неужели не слыхали? Неужели не знаете, какую телеграмму отстукал дятел?
«Всем! Всем! Всем! В ЛЕСУ ГУГУЦЭ!»
— А ты всё поёшь! — рассердился медведь на радио, чуть об землю его не грохнул. — Слушай, божья коровка, он один или как?
— Кто? Гугуцэ? С ножиком, косолапый, с ножиком! Про тебя спрашивал!
Схватил медведь радио (помирать — так с музыкой) и бежать.
«ГУГУЦЭ С НОЖИКОМ!» — неслось по всему лесу.
Белка шторы в дупле задёрнула. Лиса вместе с хвостом забилась в барсучью нору. Волк в чертополохе засел, весь дрожит: а вдруг Гугуцэ из того же села, что и вчерашняя овца!
«Всем! Всем! Всем! ГУГУЦЭ ВОЗЛЕ БАРСУЧЬЕЙ НОРЫ!»
Лиса скок из норы и со всех ног в Липовую рощу:
— Ай-яй! Клятву давала чёрных кур по пятницам не таскать! Это вы, лапки, виноваты, сами пошли, меня не спросили!
А дятел стучит:
«В последнюю минуту. ГУГУЦЭ У ЧЕРТОПОЛОХА!»
— У-у! — завыл волк. — Медведь хоть радио завёл, новостями интересуется. А я вот пропадаю из-за своей серости! У-у!
И помчался волк куда глаза глядят. А так как правый глаз ему подбили пастухи, то волк побежал налево.
«ГУГУЦЭ С НОЖИКОМ В ЛИПОВОЙ РОЩЕ!»
А там медведь с лисой спасались. Лиса радио на себе таскала, только бы одной не оставаться.
Весь день в лесу был такой переполох, так трещал хворост под звериными лапами, что птенцы чуть не выпали из гнёзд, до того перепугались.
— Мамочка! Что это? Уж не война ль какая?
К вечеру медведь выбился из сил:
— Не могу больше. Шкуру спасаю, а сам вон как её об кусты изодрал. Сходи, лиса, к дятлу, спроси, кто такой Гугуцэ, какой он с виду и насколько его ножик страшнее ружья.
Дятел в ответ со смеху покатился:
— Ага! Струсили! То-то! Гугуцэ давно уже дома. Ещё утром срезал ножиком дудочку и пошёл поить наседку с цыплятами.
ДЕД СТОРОЖ
Интереснее всего выходить за ворота осенью, когда к селу спускаются подводы, полные винограда. Считает их Гугуцэ, считает, а подводы всё идут и идут… Вот сломалась бы одна такая подвода у ворот Гугуцэ!
Но волы проходят и проходят мимо, неся свои острые рога, везут подводы с виноградом на винпункт, где горами сложены бочки.
Виноградник недалеко, рядом с селом. Гугуцэ ходил туда с отцом, когда листья обрызгивали. Если захочет, он и сейчас может туда пойти. Шагай себе в гору по следам подвод.
Гугуцэ пошёл не по следам, а напрямик, по боковой улочке.
Проходя мимо дворов, где есть собаки, Гугуцэ не забывал сунуть палку между досками забора. Собаки очень любят, когда есть на кого лаять и кидаться.
На краю села нашёл Гугуцэ лозы с белым виноградом. Посмотрел туда, сюда — никого не видать.
— Эй, есть ли кто на винограднике? — спросил он сначала тихо, потом чуть погромче.
Никто не отозвался.
— Можно сорвать одну гроздь?
Опять молчание. Только птица взлетела. Придётся взять без спроса. Но красть белый виноград неинтересно, если его никто не сторожит. Вот розовый — это другое дело.
Пошёл Гугуцэ дальше, нашёл виноградник с розовыми гроздьями. Кругом — никого. Видно, где-то ещё виноград собирают. Гугуцэ любит розовый виноград. Если никого нет, то и разрешения не надо.
Выбрал Гугуцэ самую большую гроздь, протянул руку, чтобы сорвать её. И вдруг увидел по ту сторону лозы сначала пару сапог, потом пару брюк, потом пиджак, а над пиджаком усы и ружейный ствол.
Гугуцэ так и застыл с протянутой рукой. Дед Сторож!
— Вот, оказывается, кто к нам пожаловал, — нагнулись над ним усы. — Чей же ты?
— Наш, — прошептал Гугуцэ, глядя на ружьё.
Он ждал, что сейчас его арестуют. А вместо этого дед Сторож погладил его по голове, снял с плеча ружьё и протянул его мальчику:
— Подержи, пока я папиросу скручу.