Но она не повлияла. Блокиратор работал только против боллуксовых командных и контрольных центров, но не против систем и вспомогательных моторов. Макс знал, что у него очень трудное задание, которое будет невозможно выполнить, если Боллукс не вернется в позу, в которой он стоял перед парализацией.
Чипу не хватало мощности заставить тело Боллукса сделать больше, чем несколько шагов, но он мог отправить команду на исполнительный привод. Макс перераспределил всю мощность на левый коленный сустав компаньона. Колено согнулось, и тело рабочего дроида накренилось. Макс, безнадежно пытаясь выровнять незнакомую систему подвесок, приостановился и изменил направление своих усилий, стараясь активизировать соединения торса в среднем секторе Боллукса. Он превысил возможные затраты энергии своего источника, так что пришлось остановиться и дать время на восстановление. Макс прекратил работу всех своих неживых частей, чтобы накопить нужную ему мощность, затем вновь обратился к коленному суставу. Тут рев прогревающихся двигателей «Тысячелетнего сокола» потряс палубу и наполнил коридор гулким шумом.
Равновесие рабочего дроида достигло критической точки, он зашатался и с оглушительным грохотом завалился налево. Тело Боллукса придавило его левую руку и едва уравновешивалось правой ногой, которая тоже касалась палубы.
Макс обнаружил, что в такой позе ему не удастся держать открытыми обе грудные панели, самое плохое, что он, пытаясь все-таки добиться этого, расходовал энергию. Он забросил попытки оставить полностью открытой правую панель, поджидая, пока его силы снова восстановятся, затем направил мощь в движок панели. Он остановился, когда панель открылась настолько, чтобы он смог видеть положение дел.
Последнее движение было неважным. Макс вытянул манипулятор к вскрытым жидкостным системам, над которыми он и Боллукс работали перед посадкой на планету. Пожарные баллоны были приделаны обычными креплениями, но добраться до них было проблемой. Вытянув прутик манипулятора на максимальную длину, Макс обнаружил, что ему все равно не достать. Крепежи находились в сантиметре от его манипулятора. В отчаянии Макс попытался толкнуть манипулятор, с риском для себя. Не помогло.
Чипу остался один-единственный шанс. То, что это было связано с его личным риском повредиться, не заставило его медлить. Он опять направил свою мощь на соединение средней секции Боллукса, снова поворачивая его торс. Это усилие перенапрягло его. Тело рабочего дроида повернулось и покатилось.
Но в последний момент поворот подвел манипулятор Макса достаточно близко, чтобы коснуться крепежей жидкостных систем. Он соединился с системами, и ему хватило времени отдать нужную команду. Затем торс перекатился на его хрупкий манипулятор, порвал связь, посылая Максу электронный аналог слепящей боли.
Пока Макс сражался в одиночку, Хэн таращился на панель. Он вспотел и расстегнул термокостюм. Да, дружище… Если процесс мышления вызывает такую испарину, стоит заниматься этим почаще. Он недоумевал: или оставить все как есть, или попытаться прыгнуть на Зларба прямо сейчас.
Зларб сканировал контрольную панель.
— Я сказал тебе подготовиться, Соло. Поднимай корабль.
Он все еще помахивал бластером Хэна, подтверждая свою команду, когда получил поток густой белой пены в лицо.
Все технические клапаны в рубке и по всему «Тысячелетнему соколу» начали изрыгать пассивирующий газ и подавляющую огонь пену. Вязкая, как сливки, пена мокрым ураганом закладывала рубку, коридоры и трюм корабля. Движения сковывались, возникало желание плавать, а не двигаться, словно водный мир Варна настиг корабль капитана Соло.
Единственная команда Макса запустила в систему бортового компьютера ложный сигнал о том, что весь корабль объят пламенем. Корабль активировал систему по борьбе с огнем.
Хэн и Чубакка не стали разбираться и ждать нового каприза судьбы. Чубакка влепил сидящему в навигаторском кресле позади Хэна Зларбу в переносицу ребром своей огромной ладони. Ослепленный Зларб пальнул наугад. Бластер проделал зазубренную дыру в лобовом стекле, ее края оплыли расплавленной прозрачной сталью. Вслед за своим старпомом Хэн бросился на работорговца. Зларб был избит, искусан, потрясен, поставлен на колени и треснут пару раз головой о навигационный компьютер прежде, чем смог выстрелить еще раз. Рубка была в пене по щиколотку, бойцы напоминали дурацких сливочных гномов с праздничного торта, а облачка пассивирующего газа беззаботно порхали и затрудняли видимость. От завывания сирен и сигнальных звонков закладывало уши. Несмотря на шум, боевой дух напарников заметно поднялся. Забирая свой бластер, Хэн приложил руку ко рту и заорал Чубакке в ухо.
— Я понятия не имею, что происходит, но нам нужно упаковать гостей до тех пор, пока они не придут в себя. Я насчитал шестерых, правильно?
Вуки подтвердил число. Хэн рванул из рубки так быстро, как мог, на скользкой пене у обоих разъезжались ноги. Приходилось на резких поворотах держаться за выступающие сквозь пену предметы.
Хэн ворвался в главный переход. Ему сильно повезло, что он посмотрел вправо, по направлению к хранилищу. Там стоял, разинув пасть, один из работорговцев и таращился на извергающий пену огнетушитель. Он заметил Хэна и взялся поднимать свою пушку. Но бластер Хэна успел упредить ненужное движение.
Хэн услышал страшный рев и вой. Укротитель возник с другой стороны и отпустил наштаха, который прыгнул на Хэна с такой скоростью, что, казалось, размазался в воздухе. Прежде чем тот успел выстрелить, чудовище ударило его так, что его растянуло на подушках безопасности, покрывающих люк в рубку, на его плече и руке остались две параллельные борозды от когтей.