Камень вырвался из темноты и со стуком ударился о голопроектор. В сиянии, разбрасываемом танцующими и поющими фигурами в небесах, можно было видеть злобно раскачивающуюся толпу камарских экстремистов. фасеточные глаза отражали свет и разбивали его на тысячи лучиков.
Еще один камень врезался в голопроектор, заставив Сонниода подпрыгнуть. Бронированная берцовая кость тоннельщика — явно остатки чьего-то обеда — просвистела мимо Хэна.
— Соло… — начал Сонниод, но Хэн его не слушал.
Заметив Лисстика, Хэн заорал:
— Эй, что происходит?! Скажи им, чтоб они замолчали! Дай немного времени, хорошо?
Но звать Лисстика было бесполезно. Камарианца окружила негодующая толпа приятелей, размахивающих верхними конечностями, стучащих хвостами. Они создавали такой гвалт, какого Хэн никогда и не предполагал услышать от дурноземцев. Один из них направил неизвестно откуда взявшийся интегратор Лисстику в череп. На всех склонах вокруг голопроектора дрались, толкались, шуршали и трещали. Страсти пылали на склонах голотеатра Хэна Соло.
— О, ситх, — сказал Сонниод шепотом, — Соло, я вспомнил, что означает «к'маи». Я слышал это слово в одном из их народных центров на севере. Им обозначают вовсе не входную плату, оно значит «жертвоприношение». Быстро! Где другое голо? С драками и амфибиями!
В это время толпа враждебно настроенных дурноземцев неудержимо смыкалась вокруг проектора. Рука Хэна скользнула к бластеру:
— Сонниод, отходим на «Сокол»!.. Что? Ты о чем?
— Давай ты приостановишься на секунду и проанализируешь ситуацию. Ты показывал им голофильм о мире, где воды намного больше, чем они могли мечтать. Больше, чем они видели во снах. В священной влаге обитали растения и животные, которых они и вообразить не могли… Идиот!!! Ты открыл не театр, ты основал религию!
Хэн сглотнул, нерешительно поднимая бластер, по мере того как круг дурноземцев сужался.
— Хорошо, но откуда я знал?! Я пилот, а не офицер корпуса по межпланетным отношениям.
Он схватил Сонниода за рукав комбинезона и, аккуратно подталкивая, поволок его в сторону «Сокола». Он услышал предупреждающий рев Чубакки с вершины склона. А в небесах герой, красавица и гражданский кордебалет были заняты дотошно продуманным танцем вокруг киосков и урн на платформе кольцевого монорельса.
Дурноземцы неуверенно расступились перед Хэном, тащившим за собой потрясенного Сонниода. Несколько аборигенов посмелее накинулись на голопроектор и стали швырять в него камнями. Танцевальное шоу над головой перекосилось и рассыпалось. Часть вандалов — а может, оскорбленные фанатики противоборствующей партии, — оставив проектор, направились мстительной толпой к Хэну.
Отлично понимая, что простым возвращением к'маи он получит лишь маленький шанс смягчить своих бывших зрителей-прихожан, Хэн выстрелил в землю перед ними. Песчаная почва взорвалась, выбрасывая осколки камней и горячую золу. Везде, где было чему гореть, вспыхивал огонь. Хэн выстрелил еще дважды — правее и левее, эффектными взрывами выдалбливая в земле лунки.
В первый момент дурноземцы подались назад, отразив в огромных глазах темно-красные вспышки бластера. Они пригнули маленькие головки и пытались укрыться поднятыми конечностями. Хэн не стал стрелять в рассерженных камарианцев, находившихся между ним и его кораблем: они дали дорогу добровольно.
— Жди нас там! — заорал он во тьму Чубакке. — И запускай двигатель!
Толпа нашла себе увлекательное занятие в разборке голопроектора. Его синтезатор звука уже издавал печальный скрежет. Мощность звука была хороша. «Любовь ждет» превратилась в медлительный поток разноцветных завитков в воздухе.
Хэн видел, стараясь идти как можно тише, как Лисстик резко отвел дезинтегратор от своего лба и, опрокинув его, принялся втаптывать в землю, при этом колотя клешнями по голопроектору.
— Смотрится, словно священник высокого сана плюнул в церкви, — заметил Сонниод.
Лисстик, преуспев в отдирании части обшивки контрольной панели, с проклинающей серией щелчков запустил обломком в Хэна.
Поняв, что он скорее наслаждается вечеринкой, чем терпит фиаско, Хэн потерял остатки сдержанности:
— Ты хотел шоу?! Получай, неблагодарная мелочь!
Он выстрелил в голопроектор. Красный заряд бластера вызвал короткий, яркий секундный взрыв где-то внутри проектора. Звуковой синтезатор издал самый ужасающий аккорд — пронзительный, невероятный набор визгов, какой Хэн когда-либо слышал. Проектор наполнил небо над амфитеатром новыми взрывами, яркими вспышками, шутихами, ракетами, всполохами. Все это фантомным валом рухнула на прихожан. Толпа замычала в сладостном ужасе и хлынула во все стороны вверх по склонам впадины.
Хэн и Сонниод воспользовались неразберихой, дико галопируя к «Тысячелетнему соколу». Они слышали резкое щелканье и клацанье с обеих сторон: дурноземцы, еще не найдя выход истекающей злобе, устроили погоню. Хэн, не целясь, выстрелил в воздух и землю за ними. Он все еще не решался стрелять в бывших клиентов. Подлетев к спущенному трапу «Сокола», они были счастливы увидеть залп нижний турели корабля. Четверка стволов методично сплевывала красные плазменные полосы. Соседский транспорт превратился в фонтан искр. Жар обжег Хэну шею. Осколок камня просвистел у Сонниода над ухом. Но наглядная демонстрация огневой мощи заставила дурноземцев на секунду приостановить погоню.
Оказавшись у трапа, Хэн скользнул на одно колено, чтобы хоть забрать наиболее ценные к'маи. Сонниод взлетел вверх на максимальной скорости. Пока Хэн копался, брошенный камень ударился о шасси «Сокола», а другой отскочил от трапа.