Хэн обошел вокруг клетки и .наткнулся на Хасти.
— Где Бадуре? — одними губами спросила девица.
Хэн в той же манере послал ее подальше вместе с Бадуре и принялся озираться. Они не сразу сообразили, чем занят Солдат, а когда поняли, Хэн — на этот раз вслух — произнес длинную забористую фразу на родном языке. У Хасти хватило воспитания не покраснеть. А может быть, просто не поняла ни слова.
Бадуре безрассудно пробирался к забытому алтарю с оружейной выставкой. Правда, на него никто не смотрел; все завороженно глазели на представление Синего Макса — а малыш приступил к тактическим задачам и стрельбе из разного вида оружия.
— Пошел за пушками, — раздраженно буркнул Хэн и выяснил, что обращается не только к Девице. Рядом с ними на корточках примостился Чубакка. — Либо у него получится, либо нет. Будем ждать его на краю поля по возможности дольше.
Без бластера (в кобуре нп боку, за пазухой иди просто в руке, без разницы) он чувствовал себя; как без штанов на плацу, — голым и беззащитным. Поэтому никак не мог решить — радоваться ему, что Бадуре предпринял непредвиденную вылазку, или злиться, что старик бездарно решил рискнуть своей жизнью.
Один из стражников ушел с поста и в темноте наступил на что-то пушистое и определенно живое. Он отпрыгнул, выпучив глаза на полосатое многоногое существо, которое с испуганным визгом бросилось удирать от него во всю прыть. Потом вскинул к плечу оружие, не забыв проорать: «караул!!!»
Из той же тьмы протянулась длинная волосатая рука, и страж лишился оружия. В следующее мгновение в его нижнюю челюсть врезался громадный, покрытый рыжей шерстью кулак. На этот раз стражник лишился чувств.
Но свое дело он сделал. Часть народа, те, что стояли на задах, услышали вопль и тоже закричали. Головы, как по команде, развернулись в сторону беглецов. Поднялся общий хай. Хэн отобрал у Чубакки оружие стража и открыл огонь, разворачиваясь по широкой дуге. Длинный язык оранжевого пламени облизал толпу. Избранные зарылись носами в снег. Все расхватывали оружие и одновременно выкрикивали противоречащие приказы. В общем гаме Хэн расслышал голос командора. Начальство безуспешно пыталось упорядочить хаос.
Все еще незамеченный Бадуре совал за пояс бластеры и прилаживал портупею Чубакки.
Наконец-то раздались ответные выстрелы.
— Проваливай! — Хэн сгоряча дал Чубакке пинка.
Сам он прикрывал отход, как всегда, оказавшись единственным, у кого было оружие. Огнемет — полезная штука, когда хочешь, чтобы твои преследователи не поднимали голов. Жаль, что дальность невелика. В паре шагов от него ночной воздух прошили трассирущие пули. Одинокий выстрел из бластера чуть было не поджарил Хэну мозги, но лишь опалил волосы.
Как назло, прятаться было некуда: перед ними расстилалось ровное чистое поле. Чубакку вдруг осенило; вуки подскочил к тяжелому гонгу и взвалил его себе на спину. Бадуре, низко пригнувшись, уже чесал в их направлении со всех ног, когда был замечен толпой. Теперь воздух нашинковался пулями, лазерными лучами и струями огня. Хэн мельком подумал, что именно так он представлял себе загробную жизнь. Кто-то выстрелил в Бадуре из допотопной ракетницы. Солдат сделал попытку увернуться, потерял равновесие и упал. Избранные мгновенно перевели огонь на него.
Огнемет Хэна мешал им прицелиться поточнее, да и сказывалось отсутствие боевого опыта. Но боезапас скоро кончится, а кому-нибудь из горе-солдат может и повезти.
Переносное укрытие из гонга получилось — высший класс. От него рикошетило все, что можно, и даже то, что нельзя. Даже бластеры его не брали.
Я его предупреждал. Говорил же… Долг не долг, каждый сам за себя. Обычно Хэн мог убедить себя в чем угодно, но сейчас возникли определенные трудности. Обостренный инстинкт выросшего на улице босяка, усовершенствованный в Академии и отточенный в контрабандистских рейдах, твердил одно. Честь диктовала другое.
На помощь, как и требовалось ожидать, пришел верный Чубакка. Для начала вуки опробовал голосовые связки, испустив боевой клич своего клана. Потом поднял гонг и, Держа перед собой, зашагал к Бадуре. Хэн оглянулся. Хасти и Скинкс смотрели на своего капитана одинаково круглыми глазами. А он-то надеялся, что они будут глазеть на Чубакку!
— Нестойте столбом! — гаркнул он. — В укрытие!
Он подтолкнул девизу к краю поля, а сам, шипя сквозь зубы проклятия, идеальным зигзагом помчался б противоположную сторону.
— Свихнулся, морда небритая? — рыкнул он, нагнфв первого помощника «Сокола».
Чубакка откликнулся долгим, переливчатым радостным лаем пополам с повизгиванием. Он даже остановился для этого.
— Долг жизни? — взорвался вспыльчивый кореллианин и сунулся между вуки и гонгом, чтобы пару раз выстрелить в наседающую толпу. — А кто будет платить, если из-за тебя мы потеряем наши жизни?
Стрелять он тем не менее не перестал. Загорелся один из макетов, пламя перекинулось на остальные; глаза заслезились от едкого дыма. Хэн старательно дышал через нос и с беспокойством прикидывал, насколько хватит заряда. Чубакка скулил. Заряд кончился, когда они добрались до Бадуре — тот лежал пластом. Хэн бросил бесполезное оружие на землю и помог Солдату подняться:
— Пошли, лейтенант-коммандер, последний транспорт вот-вот улетит без нас.