Пульс улучшился, дыхание стало заметным. В могучий организм Михаила возвращалась жизнь! Появилась надежда на благополучный исход, но Ольга отлично знала, что в этот острый хаотический, как его назвал когда-то Бурденко, период протекания болезни, можно ждать любых осложнений.
Милько раскрыл глаза. «Явления шока постепенно угасают», - подумала Ольга.
- Михаил! - окликнула.
Губы его шевельнулись, но слов не было слышно.
- Миша, милый, тебе лучше?
А он то открывал, то закрывал глаза и молчал.
- Вот положим тебя на матрац, - говорила Ольга, поднимая голову Михаила к себе на колени и беря его под мышки. - Ведь правда, тебе гораздо лучше?
Легко, без всякого напряжения, положила юношу на матрац, разостланный на полу. Повернула на правую сторону, сказав:
- Полежи так на случай тошноты.
Ивана Макаровича и Загорского тоже порядком стукнуло, но. они этого не замечали, встревоженные ранением Милько. Молча наблюдали, как хлопотала возле него Ольга, подавали необходимые вещи. Но что случилось? В чем причина такого сотрясения? Не сдвиг ли это коры Луны?
- Загадочно! Прямо-таки загадочно! - проговорил профессор, шагая взад и вперед.
- Мы не только не можем стартовать из такого положения, промолвил Загорский, - даже выйти из ракеты невозможно!
Только теперь Иван Макарович и Ольга увидели, что входной люк вплотную прижат к поверхности Луны.
- Да, мы закупорены, - сказал Плугарь. - Но разве это навсегда? Как вы считаете, Загорский?
- Нужно найти выход…
В иллюминатор увидели: неподалеку над горами таяла черная туча газа и пыли.
- Извержение вулкана, - произнес Загорский. - Вот вам и разгадка. Нас ударило камнями, волнами газа, ну, и еще сотрясение поверхности…
- Взрыв-то взрыв, но там нет никакого вулкана! Ведь у нас есть подробная карта…
Еще раз рассмотрели карту. Профессор был прав: в том месте, где вздымалась туча, в радиусе нескольких километров не было даже небольшого вулкана.
- Мне кажется, что это атомный взрыв, товарищи! - подытожил профессор.
- Это возможно, но зачем им было производить такой эксперимент? - сказал Загорский, имея в виду «соседей».
- Очевидно, доигрались с новым радиоактивным элементом…
- «Селенит-один»?
- Да.
Тяжелое, гнетущее чувство сжало грудь Плугарю. Как несчастливо сложились обстоятельства для его экспедиции! «Комета» упала. Милько ранен. А насколько хватит им воздуха - часов на двести? Неужели ракета станет им могилой?
Иван Макарович смотрит на Ольгу и Загорского. Ошеломленные катастрофой, они стоят перед иллюминатором и, наверное, наблюдают за зловещей газовой стеной. У Ольги замкнутое лицо, Николай хмурится. Стоят, словно у окна вагона, смотрят на проплывающий пейзаж, и каждый думает о своем.
Вдруг Ольга поворачивается и быстро подходит к отцу.
- Отец! - восклицает, припадая к его груди.
- Что ты?
Иван Макарович машинально потрепал ее волосы, - так он, бывало, успокаивал ее, когда была девочкой.
А она отклонилась, приложила ладони к его щекам:
- Почему ты так равнодушен? И Николай… Скажи - неужели…
- Это тебе показалось, Оля! - заговорил Плугарь твердым голосом. - Просто я думаю…
- Но ведь надо что-то делать, слышите? - делать!
- Верно, дочка! Пока мы не сделаем всего, что в наших силах - и даже больше - мы не отступим. Так, Загорский?
- Да, Иван Макарович.
Угнетенное состояние экспедиции уступило место активной деятельности. Это было не отчаяние, нет. Живые люди боролись за жизнь.
Прежде всего надо было открыть выход наружу, а затем подготовить ракету к взлету. И Николай, и Ольга, и Иван Макарович предлагали на общее рассмотрение множество проектов. Загорский выдвигал такую мысль: включить реактор и продвинуться на некоторое расстояние по поверхности. Возможно, сам рельеф поможет хоть немного повернуть ракету. Профессор возражал. Результаты окажутся ничтожными, - говорил он, - а ракета будет повреждена наверняка. Трение о поверхность повредит обшивку, а то и вовсе пробьет бок.
Ольга предлагала выбить иллюминатор. Но это угрожало потерей воздуха. Не успели бы они закрыть его, как вся «атмосфера» ракеты улетучилась бы. Этим рисковать не осмеливались.
Что же делать? - тревожно билась мысль. Казалось, выхода не было. Но, вылетев на поиски, мысль не опускала крыльев.