Вадим молчал, видимо, последовав совету собеседника. Так прошло минуты две. Я стояла, затаив дыхание, и, казалось, что меня может выдать стук моего сердца — так бешено оно колотилось.
— Хорошо. Я еще раз все обдумаю и позвоню, — голос Вадима был глухим и печальным.
— Вот и славно, вот и договорились, — снова подал голос третий собеседник. — Ты, главное, не переживай, все будет хорошо. Ты все разнюхаешь, все сделаешь, мы товар пристроим — и денежки пополам. Все будет чудесненько, ты даже не волнуйся. — Голос причитал протяжно-противно, как бабка-знахарка. Гипнотизер, что ли?
— Ладно, все, надо идти, а то нас хватятся. Мне только ненужных разговоров не доставало.
В кабинете (а это явно был кабинет) заскрипели кресла, а я дикой ланью метнулась к лестнице.
Коридор был длинным и бесконечным, а еще, предательски прямым — спрятаться было негде. Я неслась как спринтер на Олимпийских играх и по пути соображала — может заскочить в одну из дверей. Ну да, и объясняйся потом с хозяевами, что я делала в их апартаментах.
Наконец коридор перешел в лестницу, и, прыгая через четыре ступеньки, я на той же скорости влетела в туалет рядом с гостиной на первом этаже. На мое счастье он был пуст. Громко щелкнув задвижкой, я опустилась на крышку унитаза и только теперь перевела дух. Мое сердце уже было готово покинуть грудную клетку, а легкие разрывались от свистящего в них воздуха.
Так я просидела несколько минут, ничего не соображая и медленно приходя в себя.
Мимо двери туалета протопали три пары ног — это спустились сверху Вадим и его собеседники.
Что же делать? Соображать я сейчас не могу — чертов алкоголь, недаром я его терпеть не могу, мозги от него как ватные. И во рту гадость какая-то.
А, собственно, зачем мне сейчас соображать. Для «соображать» нужно время. А его у меня здесь нет. Не могу же я соображать в туалете до бесконечности. Могут заметить, что меня нет, а это подозрительно.
Значит, план такой. Сейчас выхожу как ни в чем не бывало, в крайнем случае, притворюсь пьяной. Поверят. Надо дожить до отеля, а там в номере у меня будет море времени, чтобы переварить все увиденное и услышанное, и вообще понять, что же со мной произошло. На том я и остановилась.
В гостиной веселье почти стихло. Откуда-то лилась тихая приятная музыка, и одинокая пара медленно танцевала посреди комнаты. Остальные полулежали на больших удобных диванах, откинувшись на их широкие спинки. Всюду на мебели стояли высокие стаканы с остатками коктейлей, и очередная рука дотягивалась до ближайшего стакана, чтобы поднести к его губам и снова бессильно повиснуть, рискуя выронить стакан на белый пушистый ковер.
Вадим сидел около барной стойки и, увидев меня, улыбнулся. Решив доиграть свою роль до конца, я улыбнулась в ответ. Если это получилось у меня слегка натянуто, то все можно было списать на алкоголь.
Часы показывали шестой час утра. В целом, вечер удался, за исключением некоторых информационных моментов, но эти моменты надо было ох, как провентилировать на свежую голову.
В принципе, можно было уже и откланяться.
Я сообщила об этом Вадиму, и он со мной согласился. Мы тепло попрощались с хозяевами и гостями, причем я так и не уяснила, кто есть кто. Но это было уже не важно.
Глава 7
Я проспала до следующего вечера и снова обрела способность разумно мыслить.
Заказав обед в номер, я разложила тарелки на огромной кровати (обожаю есть в постели) и стала обдумывать все, что со мной случилось.
Разговор, подслушанный мной у двери кабинета, не давал мне покоя. Фраза Вадима: «Что же мне теперь, жениться на ней, что ли?» сильно меня встревожила. На ком он должен или, наоборот, не должен жениться? И вообще, что я о нем знаю.
Я задумалась. А действительно, что я на самом деле знаю об этом человеке, кроме того, что он какой-то там бизнесмен? Ну, курортный роман. Ну и что? Да мало ли таких романов! В постель он ко мне не лезет, цветы дарит, и что это может значить?
А может, он просто джентльмен из тех, что уже практически вымерли на планете Земля. Как динозавры. Интересный, обходительный мужик.
Стоп, стоп, это что же получается, я его оправдываю сама для себя? И с чего бы это? Простой ответ вертелся у меня на языке, но я боялась произнести это вслух.