ТАРАНТОГА. Какую щелку?
ГОСТЬ. Такой след, борозда во времени. Изохрон называется или как его там… Не помню. Никогда не интересовался наукой или техникой. Ой, беда со мной будет, беда! Чувствую, повторят меня!
ТАРАНТОГА. Что сделают?
ГОСТЬ. Ну, если четыре недели я не подам признаков жизни, повторят меня. Моя Берильда наверняка будет за ним бегать…
ТАРАНТОГА. Кто это?
ГОСТЬ. Моя жена.
ТАРАНТОГА. А! Женщина!
ГОСТЬ. Не женщина, а женщинница. Меня не хватит на женщину.
ТАРАНТОГА. В чем состоит разница?
ГОСТЬ. Как это — в чем? Ведь я же мужчинник, верно?
ТАРАНТОГА. Хорошо, хорошо. У вас есть дети?
ГОСТЬ. Еще нет. Но я должен был вскоре получить назначение.
ТАРАНТОГА. Назначение? Подумать только! А кто такие эти наны, о которых вы упоминали?
ГОСТЬ. Наны? Это умственники. Умственник — это нан либо клеппель, но чаще нан. Случайно помню, мне Новак говорил. Отряд Эвтрихоспоридия, класс Амфотерия, семейство Наниссима. Делятся на ресничных и молочных. С ресничными еще можно выдержать, но молочные — о, это такие пролазы!
ТАРАНТОГА. А что делают эти наны?
ГОСТЬ. Как когда. Обычно ничего, только приглядываются. Лезут, куда их не просят. Но хуже всего эта их мазь — глея! Такая, вроде смолы, а уж как заинтересуется человеком — будь здоров! Надо идти отдавать все в арбореалиум.
ТАРАНТОГА. А что такое это все?
ГОСТЬ. Что все? Глея? Ну, глея… пасту из нее делают.
ТАРАНТОГА. Пасту?
ГОСТЬ. У нас почти все из пасты делают. У нас нет ничего такого (показывает на электрическую лампу).
ТАРАНТОГА. А что?
ГОСТЬ. Паста. Даже такой стишок для малышей есть: «Паста светит, паста греет, паста деточек лелеет». Можно стены построить и одежду сделать… У вас нет пасты? Правда, ведь у вас и глеи нет.
ТАРАНТОГА. А как вы были одеты, когда сюда прибыли?
ГОСТЬ. Я вообще не был одет. В одежде нельзя выйти из хронобуса. Пришлось все снять…
ТАРАНТОГА. И вы голый бежали за этой девушкой, чтобы поухаживать? Любопытные обычаи.
ГОСТЬ. Вы смеетесь? Я был не совсем голый, там был куст с такими большими листьями, я отломал ветку.
ТАРАНТОГА. И вы думали, что в таком костюме можно ухаживать?
ГОСТЬ. Эта девушка тоже была почти не одета. Два маленьких таких лоскутка были на ней, вроде перевязок… Я вам правду скажу. Я думал… Ну, смейтесь надо мной, ладно! Я думал, что это пещерная эпоха… Мы ведь туда должны были ехать, а это, видимо, была лишь остановка. Почем я мог знать? Вижу: луг, дальше вода какая-то, идет себе девушка…
ТАРАНТОГА. Я это слышал уже несколько раз. Значит, вас зовут Гипперкорн?
ГОСТЬ. Да.
ТАРАНТОГА. А где Новак?
ГОСТЬ. Спит. Ему сделали укол.
ТАРАНТОГА. Ага. И что произошло потом, когда вы попали в лечебницу?
ГОСТЬ. Я им рассказал, что им угрожает из-за меня, хоть я и невольно… Что во время пересадки нан может попасть сюда, а где один нан, там сто, а где сто, там уж и глея, и что из этого может выйти катастрофа в мировом масштабе… А они мне сказали, что все будет хорошо, что нанов не пропустят, что глея не просочилась, и заперли меня в таком ящике… Это называется комната, я уж теперь знаю. Я думал, знаете, что они все с ума сошли…
ТАРАНТОГА. Врачи?
ГОСТЬ. Ну да. Вначале. Но Новак меня убедил, что они не знают всего, что мы знаем…
ТАРАНТОГА. И что же?
ГОСТЬ. Я пустил его разговаривать, я видел, что он это делает лучше меня. Ну и действительно, он изображал, что ни меня, ни нанов нет, и глеи нет, вообще ничего нет, и что он — какой-то буха… как это? Бухарт, или как там, из этого самого Сосновца… но они вдруг разобрались в этом и не хотели нас выпустить…
ТАРАНТОГА. Вас? Так вас двое?
ГОСТЬ. Ну, ясно, я и Новак, выходит, двое… И еще этот нан. Надо же такое несчастье, чтобы он именно тогда занялся пересадкой, когда эта девушка шла…
ТАРАНТОГА (показывает ему на часы). Который теперь час?
ГОСТЬ. Двадцать семь сорок девять. Зачем вы мне это показываете? Что это?
ТАРАНТОГА. Часы. Что это за время вы сообщили?
ГОСТЬ. Вы же спрашивали о времени, да? Я и сказал.
ТАРАНТОГА. А откуда вы знали, который час?
ГОСТЬ. А откуда вы знаете, когда у вас голова болит? Чувствую. Вы не чувствуете времени?
ТАРАНТОГА. Нет. А как вы чувствуете? Чем?
ГОСТЬ. Головой. Не знаю, как это делается. Это у всех у нас от рождения. А у вас нет?
ТАРАНТОГА. Сколько часов в ваших сутках?
ГОСТЬ. Тридцать. Это марсианские сутки.
ТАРАНТОГА. Так вы с Марса?
ГОСТЬ. Я же сказал вам, что я магуранин. Моя киприада находится на Малом Сырте. У меня там два пасикера.
ТАРАНТОГА. Что у вас случилось с рукой? (У Гостя перевязана рука.)
ГОСТЬ. Это? Рана. Я нарочно себя поранил.
ТАРАНТОГА. Зачем?
ГОСТЬ. Это так было: сегодня утром я поссорился с Новаком. Я ему доверял и позволял делать, что он хочет, но вижу, что время идет, а ничего не получается, не выпускают нас. И мне пришло в голову, что они меня принимают за искусственника.
ТАРАНТОГА. Что это такое?
ГОСТЬ. Имитаторник. Вы не знаете? Действительно, у вас я не видал. Когда покупают, то говорят: «Дайте мне кибернака», но обычно мы говорим «искусственники».
ТАРАНТОГА. Роботы?
ГОСТЬ. Роботы? Роботы — это раньше было. Когда еще из железа делали. Теперь они только в музеях стоят, совсем заржавевшие. Искусственник сделан из того же самого, что и человек, а разница только та, что у него нет крови. Если уколоть, кровь из него не идет. Так вот, я уколол себя, чтобы им показать, что я человек! Новак не хотел, но я с ним справился. Я ужасно разозлился, что все так без конца тянется. А потом, как пришли со шприцем, так я выпустил Новака, и ему сделали укол. Неплохо, а? А как он заснул, я встал, нашел в пижаме какой-то носок, набил его песком, пошел по коридору, а в дверях встретил этого, главного там, знаете…
ТАРАНТОГА. Врача? Ага! И вы его ударили по голове…
ГОСТЬ. Именно. И переоделся. А что мне было делать?
ТАРАНТОГА. Хорошо. Может, вы мне расскажете побольше об этих нанах? Откуда они взялись?
ГОСТЬ. Не знаю.
ТАРАНТОГА. Они похожи на людей?
ГОСТЬ. Что вы! Они маленькие…
ТАРАНТОГА. А когда они появились?
ГОСТЬ. А глея их знает! Я не нанолог, извиняюсь. Они всегда бегают скопом, чтобы сделать гвул. Стараются обойти человека с трех сторон, дотронуться до него и — трах!
ТАРАНТОГА. Что — трах? Убивают?
ГОСТЬ. Ничего подобного! Что вы? Просто — пересадка. Пересаживаются через него, понятно? Им человек нужен только для пересадки.
ТАРАНТОГА. А в чем состоит пересадка?
ГОСТЬ. В том, что они обмениваются. Взаимно.
ТАРАНТОГА. Как они выглядят?
ГОСТЬ. Они немножко похожи на лосанки. Знаете, что такое лосанки? Вижу, что нет. Это такие прамхи на Марсе.
ТАРАНТОГА. Это тоже какие-то разумные существа?
ГОСТЬ. Что вы?! Это так, как на Земле трава, кусты…
ТАРАНТОГА. Значит, наны похожи на растения?
ГОСТЬ. Где там! Вы спрашивали, что такое лосанки, да? Лосанки на Марсе то же самое, что на Земле растения. Но у них нет ни ветвей, ни листьев, и они не зеленые.
ТАРАНТОГА. Так чем же они похожи на растения?
ГОСТЬ. Тем, что стоят и растут, и это… сахар делают из воздуха, что ли? Фотосинтез это называется, да?
ТАРАНТОГА. Оставим в покое лосанки. Может, вы мне нарисуете нана? Вот вам карандаш и бумага.
ГОСТЬ. Я не умею рисовать.
ТАРАНТОГА. А вы попробуйте. Более или менее.
ГОСТЬ. В какой фазе его рисовать?
ТАРАНТОГА. А они проходят какие-то фазы?
ГОСТЬ. Ясно. Знаете что? Нарисуйте мне воду. Сумеете? Тогда я вам нарисую нана…
ТАРАНТОГА. Значит, они разные по формам? Они прозрачные?
ГОСТЬ. По-разному бывает. Раньше люди, похоже, выдержать не могли. Это ведь стесняло, понимаете… Что бы вы там ни делали, дома или в кровати, вдруг выскочит тройка нанов, примерится — и прыг! Но они уже страшно давно появились, так что мы успели привыкнуть. Да и в конце концов от этой их глеи есть польза, я вам говорил. Пасту из нее делают.
ТАРАНТОГА. Они производят эту глею? Как она выглядит?
ГОСТЬ. Да как хотите. Она такие штучки отмачивает, ого-го! Как начнет вздуваться, так ясно, что наны поблизости. Она за ними тянется, как хвост.
ТАРАНТОГА. А не пробовали устранить этих нанов? Ликвидировать их как-нибудь?