Передо мной лежала большая поляна, сплошь усеянная небольшими кустиками черники, возвышавшимися над зеленой травкой. Я не стал бороться с растущим у меня желанием попробовать эти душистые ягоды. И, собрав целую горсть, отправил их в рот.
Они оказались очень сочными и вкусными. Легкая кислинка лишь добавляла пикантности. Так бы ел и ел…
Я не один лакомился этими дарами природы. Достаточно было взглянуть на физиономии моих товарищей, чтобы тайное стало явным. Судя по всему, больше всех преуспевал Доктор. Его губы, язык, весь рот стали черными. Не зря, значит, ягоды назвали черникой. Это их сок совершил с нами такую метаморфозу.
Так, не столько собирая, сколько поедая урожай, мы очистили полянку и двинулись дальше вглубь леса, время от времени похохатывая над черными ртами друг друга. Через некоторое время деревья поредели, высоченные сосны сменили чахлые березки, трава стала намного сочнее, а в воздухе появился едва различимый сладковатый запах.
Внезапно перед нами открылась гладь водоема, кое-где покрытая плавающими на поверхности красивыми широкими листьями со снежно-белыми цветками. Мне захотелось подойти поближе, чтобы лучше разглядеть это чудо. Но внезапно земля подо мной заколыхалась. Мною овладело какое-то странное чувство необъяснимой тревоги.
– Стой! Ты куда? – раздался зычный голос Потапыча. – Жить надоело? Там же болото! Провалишься в трясину – и поминай, как звали!
Я попятился назад и с облегчением ощутил под собой твердую почву.
– Перекур десять минут! – продолжал отдавать распоряжения Михаил. – Мы пришли к конечной точке. Немного передохнем и займемся сбором мяты. Васька! Ты свои дурные мысли о кувшинках брось! К этим цветам здесь не подобраться. Топко очень. Если кралю какую-нибудь подцепишь, мы лучше у Маруськи розы попросим.
Я лег навзничь в густую, мягкую траву и стал наблюдать за полетом стрекоз, в большом количестве носившихся в воздухе. И все было бы просто замечательно, если бы внезапно не почувствовал боль от укуса здоровенной серой мухи.
– Ну, вот и слепни пожаловали. Лично мне на них наплевать, я насквозь проспиртован, поэтому они меня не трогают, – прокомментировал Потапыч, обмахиваясь сломанной березовой веткой. – Но, береженого Бог бережет! Закуривай, ребята! Будем дымом их отгонять.
Однако дым не помог. Слепней становилось все больше и больше.
– Хорошо еще, что змей нет. Хотя место для гадюк самое подходящее, – подытожил Михаил. – Ладно. Пора мяту собирать. А потом обмоем нашу добычу. Зря что ли горючее с собой прихватили!
Все нехотя встали и гурьбой последовали за Потапычем. Немного обогнув болото, мы оказались на довольно ровной площадке, поросшей невысокой травкой. Почва здесь была песчаной с вкраплением пластов какой-то черной породы.
– Это торф, – пояснил всезнающий предводитель нашей группы. – Вот здесь на песчанике мята и растет. Идеальные условия. Облепихи только не хватает. А так вот она, голубушка.
Потапыч нагнулся и сорвал растение с зелеными яйцевидными продолговатыми зазубренными листочками. Я с любопытством последовал его примеру и почувствовал характерный приятный бодрящий запах.
Мы не стали рвать все подряд, стараясь отбирать наиболее мощные стебли. Вскоре у каждого было по внушительному пучку. Аромат, исходящий от растений, был просто непередаваем.
– Однако пора и честь знать. Этого достаточно. Еще и Маруську угостим. Она мяту обожает, – Потапыч погладил бороду, забавно причмокивая губами, огляделся и уверенным шагом двинулся в лес.
Сбор мяты на этом закончился, и мы направились в обратный путь. Пройдя несколько сот метров, Михаил, указывавший нам дорогу, вышел на живописную полянку. Вокруг возвышались вековые сосны, дававшие живительную прохладу. За деревьями угадывалась просека. Вся почва здесь была усеяна прошлогодними высохшими иголками, сквозь которые пробивались редкие кустики травки. Пахло хвоей, к аромату которой добавлялся сладковатый запах прели.
В центре полянки возвышалась небольшая куча бревен, приготовленных к транспортировке, на которых замерло несколько изумрудных ящериц. Идеальное место для отдыха. Можно было посидеть, а можно и полежать. Кому как нравится. Места для всех хватало.
Михаил как будто прочитал мои мысли. Подойдя к сваленным деревьям, и спугнув ящериц, с быстротой молнии юркнувших в расщелины между бревен, он стал доставать из своей сумки нашу нехитрую снедь. Сначала появилась бутылка, а за ней стакан. Потом, стряхнув иголки, Потапыч расстелил на здоровенном бревне газету, поставил на ней банки с консервами и положил краюху черного хлеба. Получился импровизированный походный столик.