ТРЕТИЙ ПАРАДОКС КЛЁНОВА, этический. Первая ситуация: некоему человеку, находящемуся в Благородном собрании, — предположим, это знаменитый эйнштейновский Посторонний Наблюдатель, — захотелось справить естественную нужду. Наблюдатель размял сигаретку, вышел из зала, зашел в туалет и сделал то, что требовала от него природа. Какова была реакция присутствующих? Не было никакой реакции (кроме, возможно, ленивой мысли: «приспичило»). Вторая ситуация: этот же Посторонний Наблюдатель, захотевший справить нужду, решил никуда не выходить, а просто и прямо посреди зала сделал то же самое. Какова сейчас должна быть реакция собравшихся?
<— В морду ему! — не выдержал шеф-кок Борщ.
— Вы абсолютно правы! — тут же согласился Кленов. — Не вызывать же полицию?.. Дадут ему в морду, спустят с лестницы и больше никогда не пустят в Благородное собрание. А что, собственно, произошло? В обоих случаях этот человек совершил одно и то же действо... По содержанию. Но не по форме.>
Во всех «напримерах» форма оказывалась важнее содержания: ценность одного и того же содержания (ход «е2-е4») определяется формальной стороной дела: кто этот ход сделал — чемпион мира гроссмейстер К. или Ваня Тюлькин. Ценность одного и того же содержания, высказанного разными людьми, тоже определяется формально: кто это сказал — выдающийся писатель, познавший истину кровью, потом и головной болью, или бойкий щелкопер, суждения которого не интересны, потому что за ними не стоит личный опыт. Ясень ставит этический вопрос ребром. Этические нормы (форма) главенствуют над самим поступком (содержанием). Человек совершает один и тот же поступок, но в одном случае на этот поступок никто не обращает внимания, во втором случае спускают человека с лестницы. Рассказ Гроэма подтверждает — главное не содержание (в описании портрета нет содержания — или это содержание неуловимо — что, зачем, почему?), а форма (как написано?). Тезис — единство формы и содержания, без формы нет содержания, без содержания нет формы — остается теоретически верным, но ничего толком не объясняет (вроде эйнштейновской неразрывности пространства—времени).
— Это как дважды два в десятиричной системе, — говорил Ясень. — Вы (мы) перешли диффузионный порог — и теперь стало не «вот Бог, а вот порог», а наоборот — «вот порог, а вот и Бог». Мой вам совет: вам надо ставить не точку над I, а две точки над Е. Подумайте. И будьте мне здоровы.
ЧЕЛОВЕК В ФУФАЙКЕ. От Нобелевской лекции у меня в голове осталась одна лишь перхоть, пришлось ее вытряхивать; зато на Борща она произвела потрясающее впечатление. Его так потрясло поведение эйнштейновского Постороннего Наблюдателя, что на Нобелевском банкете он стоял в дверях и с подозрением разглядывал каждого, кто вставал из-за стола. Рядом со мной сидел Лон Дайк и что-то с увлечением рисовал на салфетках. Я тихо спросил его:
— Как вам лекция? Уяснили что-нибудь?
Он тихо ответил:
— Есть, есть у нас свой родной Посторонний Наблюдатель в фуфайке!
— Он в смокинге, — поправил я.
— Заблуждаетесь. Он всегда в фуфайке. Человек в фуфайке все знает. Он правильно посоветовал: нам надо ставить не точку над I, а две точки над Е.
Я вопросительно взглянул на Лон Дайка.
— Мы думали, что нам надо делать один заряд и взорвать его в центре пересечения двух Вселенных, в центре «дыни». Смотрите...
Лон Дайк показал мне салфетку с двумя пересекающимися окружностями и с одинокой точкой в центре «дыни».
— Но это не так, — сказал он и перечеркнул рисунок. — А вот как, — и показал мне вторую салфетку с теми же окружностями, но с двумя точками у полюсов «дыни». — Я только сейчас понял: чтобы разъединить два пузыря, нам нужно сделать не одну бомбу, а две... не один заряд, а два заряда. И взорвать их синхронно не в «дыне», а у ее полюсов.
<Рисунки Лон Дайка см. в академическом издании «Отчетов».>
Наконец-то и я кое-что понял! Дошло! Наконец-то я понял, какие переговоры вел дженераль Гу-Син с моим антиподом из службы SOS!
— Нет! — сказал я. — Нам надо делать одну бомбу!
— Их должно быть две на полюсах «дыни», — сухо ответил Лон Дайк.
— Вы правы! Две! Не в центре, а на полюсах! Но мы должны сделать одну! Вторую сделают Там. Плюс—минус, пространство—время, форма—содержание, бог—черт! Вторую точку над Е поставят в анти-Вселенной!
ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ.
ВАКУУМНО-ДИФФУЗИОННАЯ ТЕХНОЛОГИЯ. От литературоведческого визита Ясеня Кленова, который так помог нашим теоретикам, вернусь к своим обычным заботам в ПРОГЛОДЕ.