— А вы разве этого не знали? — удивился я.
— Нет! Мне поручили делать рогатку, я и делал. Только сейчас узнал от академика Тутта! — чистосердечно ответил Цукерман и опять завел шарманку: — На нас наехали, на нас наехали...
— Ну почему на нас? — успокаивал его Корова. — Может быть, это мы на них наехали?
— Нет, мне все объяснил академик Тутт. Вселенная в предсмертном состоянии! Красное смещение исчезло, появилось фиолетовое, значит, давят и наезжают на нас. Мы вгибаемся... или выгибаемся... и уступаем свою территорию. Это война!
— Но ведь с противоположного бока красное смещение увеличивается, значит, наш пузырь расширяется. Значит, мы тоже вдавливаемся куда-то и в кого-то.
— В третий пузырь?!
— Гм-му, — задумался Корова. — О третьем пузыре я как-то не подумал...
С Цукермана и началась паника в ученых кругах.
БЕРЕМЕННАЯ ВСЕЛЕННАЯ. У доктора Вольфа был свой взгляд на состояние Вселенной. Он поделился этим взглядом с академиком Туттом.
Красное смещение — это расширение, разбухание, беременность. Все симптомы налицо. Сейчас Вселенная перестала расширяться. Красное смещение исчезло — воды отошли, начинаются роды. Это начало родов! Мы находимся внутри Материнской Вселенной, которая рожает детеныша, другую Вселенную! Значит, Большой Взрыв 15 миллиардов лет назад был актом зачатия! И тогда все эти 15 млрд. лет был утробный период для нашей Вселенной! И только сейчас мы появимся на ТОТ СВЕТ. НА ТОТ БЕЛЫЙ СВЕТ. То есть, произойдет не конец света, а начало Света. РОДЫ! Надо остановить Проект, чтобы не мешать родам!
— Эти академики рады стараться! — вскричал дженераль Гу-Син, узнав об этом. Сейчас дженераль не был похож на того гордого дикого гуся, пращуры которого спасли Рим. — Я несу ответственность за Проект! Они своими карандашами высчитывают и описывают разные экзотические состояния Вселенной, но у них карандаши, а у нас заводы! Я не могу идти к Президенту и докладывать о родах Вселенной! Что делать?!
— Ничего не делать, — ответил я.
— Но если Вселенная в самом деле собралась рожать?!
— Значит, надо вести себя так, как и положено при родах — просто вылезать вперед головой, — философски заметил доктор Вольф.
ГРОЗДЬ ВИНОГРАДА.
Корова:
— А что, если... Что, если наша Вселенная — всего лишь виноградина на грозди? Гроздь растет, растут виноградины, давят друг на друга, смещаются, вдавливаются, раздвигаются, гнилые отпадают...
— Не пойти ли вам на недельку в отпуск? — вкрадчиво спросил дженераль Гу-Син.
КОКОН СБРАСЫВАЕТСЯ! У академиков разыгралась фантазия. Вот еще новости о нашей Вселенной: прибежал взволнованный Корова и зафырчал нечеловеческим голосом:
— Кокон сфрасыфается!
— Спокойненько, — сказал я. — Что ты сказал? Повтори членораздельно, чтобы я понял.
— Ко-кон сфра-сы-фа-ет-ся!
— Понял: кокон сбрасывается. Продолжай. Говори спокойней, без восклицательных знаков.
— Вот так номер! По новым расчетам Тутта и Лон Дайка! Эти м-м-му-му-у-мухоморы всю ночь сидели, считали! Эти м-м-му-му-у...
— Мухоморы, — помог я.
— Нет. М-му-му...
— Мудозвоны.
— Нет. Эти м-мудрецы к вам уже идут! Наша Вселенная в разных фременах и фространствах прошла несколько стадий развития и метаморфоз! Каждая стадия занимала в фространстве—фремени миллиарды километро-лет! Была стадия-взрыв — появление яйца! Второй взрыв — вылупление гусеницы и ее жизнедеятельность! Потом стадия сворачивания в кокон, спячка и превращение в бабочку! Наконец, освобождение из кокона и взлет! Мы — в последней стадии! Красное смещение исчезло! Мы скоро взлетим! Это не роды! Это окуклившаяся гусеница! Это появление бабочки! Это переход в другое состояние!
— Значит, до сих пор мы были чем-то вроде гусеницы в коконе, — грустно сказал я. — Пусть Тутт и Лон Дайк держат эти вычисления при себе. Я запрещаю им — и тебе тоже — говорить о гусеницах и бабочках. — Я сорвался и заорал: — Запрещаю! Вселенные — мыльные пузыри, вселенные — гроздь винограда, вселенные — гусеницы в коконах, вселенные — икринки в паюсной икре... что еще? Запрещаю! Я тоже умею лапшу вешать на уши! А может быть, нашей Вселенной кто-то играет в футбол? Может быть, наша Вселенная является для кого-то футбольным мячом?!
Корова выпучил глаза.
— Это... это надо посчитать, — сказал он и вытащил логарифмическую линейку.
— Считай! А потом посчитай вариант монгольфьера — нас кто-то надул, прицепил к нам гондолу и полетел во вселенскую стратосферу. Сейчас мы сдуваемся и падаем.
Толик чуть не проглотил папиросу.
— Запрещаю считать! — заорал я. — Где Тутт и Лон Дайк?