<И это обращение Отца нации к соотечественникам, которые только что спаслись от Светопреставления? (Хотя и сами этого не знали.) В этой речи были невнятные фразы о «судьбах целых Вселенных» и о катастрофе, которую мы предотвратили, но Президент явно пытался скрыть от соотечественников цели и масштабы ПРОГЛОДА. Конгресс, отчеты, бюджет, то-се... Политика-с.>
ПОСЛЕДНИЙ АБЗАЦ.
ВПЕРЕД, КОНЮШНЯ! Пора заканчивать. Торможу. Не знал, с чего начать, теперь не знаю, как закончить. Боюсь показаться нескромным, но в последнем абзаце своих «Отчетов» я все же приведу цитату из недавно вышедших мемуаров Брагина (вот уже и Брага мемуары настрочил!):
«В связи с бригадным дженералем Бел Амором вспоминаю такую прошлогоднюю сцену. Ранней осенью в один из солнечных деньков я стоял на гранитной набережной Колымаги-реки у памятника Саше Племяшину. Хороший памятник, мне нравится, — Сашка задрал руку и держит двумя пальчиками дикое яблочко. Рядом на дворовом полигончике мальчишки играли в футбол, мимо неспешным прогулочным шагом проходил почтенный пожилой человек в расстегнутом старомодном кожаном пальто полувоенного покроя, в шляпе и с потертым портфелем, в котором, подумал я, лежала далеко не персональная пенсия. От сильного удара мяч взвился в воздух и полетел в его сторону. Пожилой человек мгновенно преобразился — сдернул шляпу с головы, выпрямился, раздвинул грудь (на лацкане пиджака сверкнул орден Почетного легиона «значит, пенсия, все-таки, персональная», подумал я), по всем правилам футбольной координации широко расставил руки — в левой портфель, в правой шляпа — и в высоком прыжке, отклонившись, сверкая лысиной на солнце, прицельным ударом крутого лба отправил мяч игрокам. Пацаны в восторге зааплодировали, а я был в умилении — я узнал Бел Амора. Бригадный дженераль тоже меня узнал, улыбнулся, кивнул и сказал, будто оправдываясь:
— Вот, прогуливаюсь, смотрю футбол. Нельзя рвать связь пространств и времен!
— Как там у вас на планетке, дженераль?
— Ничего. Ращу помидоры, картошку, насаждаю баобабы.
— А как здоровье фройлен фон Дюнкеркдорфф? — спросил я.
— Относительно, — ответил дженераль. И застенчиво добавил: — Она уже мадам Амор. Мы недавно обвенчались.
— Поздравляю, дженераль!
(А сам подумал: все правильно — на ком еще жениться занятым людям, если не на своих секретаршах?)
Дженераль кивнул, принимая мое поздравление, посмотрел на Сашкин памятник и сказал:
— Плохой памятник.
— Почему, дженераль? Мне нравится.
Бел Амор чуть подумал и вот что сказал:
— Плохой памятник. Ненужный. Сашка живой, зачем живым памятники? Он живой, только он — Там. Дай Бог ему счастья.