Пока Бел Амор искал в себе пропавшую Неприкаянную Идею, раздались бурные аплодисменты — это бродяги и арестанты, сотрудники СОС, пожарники, санитары и вахтовые работяги дружно зааплодировали, — простой люд, как всегда, все понял быстрее любой правительственной комиссии: народ сообразил, что Бел Амор решил воспользоваться своим последним шансом: прикинуться шлангом, то есть Самим Господом Богом, и под угрозой грядущего светопреставления заставить правительственную комиссию выпустить его из этого болота. Голь на выдумки хитра — такой Божий план спасения Бел Амора ей понравился, и она единодушно этот план одобрила.
— Я знал, что он не дурак, — пробормотал Дженераль СОС, — но не думал, что он такой умница.
Под «умницей» Дженераль СОС подразумевал не какие-то умные речи, но весь этот ход, каким Бел Амор привлек на свою сторону простых смертных — всех вселенских пахарей, пролетариев и еще незажравшуюся интеллигенцию, — то есть одним махом создал себе благожелательное общественное мнение, и теперь никакая комиссия не решилась бы обидеть бездомную Неприкаянную Идею в образе этого страдальца.
Ход, конечно, был хорош. Но в правительственной комиссии тоже не дураки сидят.
Кто же сидел в правительственной комиссии?
Там сидели видные специалисты по всем отраслям знаний. Не было забыто ни одно ведомство. Сидел там, кстати, в двадцать девятом ряду, ближе к проходу, скромный, не очень заметный в этом блистательном обществе человек... человек — не человек, но существо, которое хотя и не было человеком в биологическом смысле слова, но очень на человека походило. Одето оно было в черную шерстяную сутану, курчавые каштановые волосы были перевязаны белой лентой с непонятными золотыми иероглифами, рыжеватая бородка — волосок к волоску, на указательном когте — толстый золотой перстень с личной печатью Помощника Владыки Всея Вселенной. Острые торчащие рожки, два клыка и длиннющий хвост с мягкой кисточкой (за такую кисточку любой художник запродал бы душу) нисколько не портили человекоподобную внешность этого чертообразного существа, а даже украшали, как нечто экзотическое. Это был личный помощник-референт стареющего Владыки, который писал новогодние доклады по проблемам координации сближения и слияния основных направлений мировых религиозных течений.
Вот уже двое суток Помощник Владыки слушал в пол-уха экспертов. Он лениво перекидывал кисточку своего хвоста с левого плеча на правое, поправлял накрахмаленный воротничок, ковырял в клыках платиновой зубочисткой; внимательно выслушал мальчика, теребя золотой перстень с печатью, и сразу насторожился, когда голосом Бел Амора заговорил Тот, Кто Живет В Омуте.
Этому Помощнику ничего не стоило оставить от беламорского самозваного Бога сплошное мокрое место, и Дженераль СОС несколько раз вопросительно взглянул на него из президиума.
Наконец Помощник Владыки утвердительно кивнул и стал пробираться из двадцать девятого ряда к трибуне, вежливо кланяясь потревоженным видным специалистам, когда случайно наступал им на хвосты и лапы; а Дженераль СОС выбрался из-за длинного стола, встретил Помощника у выхода и провел его мимо охраны к самому краю омута.
Бел Амор продолжал молчать.
Молчание затягивалось.
Бел Амор заглянул в глаза Помощника Владыки, а тот вдруг подмигнул ему, и Бел Амор начал молчать совсем уже беспомощно.
— Ну хорошо, — сказал Помощник Владыки и выплюнул платиновую зубочистку в омут, смертельно оскорбив этим плевком Стабилизатора. — Чего ж тебе нужно, Боже?
— Чего? — обалдело спросил Бел Амор.
— Ты хотел, чтобы тебя когда-нибудь нашли и спросили: «Чего тебе нужно, Боже?» Вот я и спрашиваю.
— Выпустите меня отсюда, ребята, — вдруг жалобно попросил Бел Амор.
— Если ты — Бог, тогда выходи сам. Тебя никто не сможет удержать, — резонно заметил чертов Помощник и подышал на печатку Владыки.
Вселенная с нетерпением ожидала ответа Бел Амора, а Помощник Владыки держал эффектную паузу, чтобы все могли убедиться, что никаких нарушений Божьих прав не происходит, проверка идет в высшей степени вежливо и демократично: если ты Бог — выходи!