Глава Третья. В которой наш герой узнаёт почём фунт сала в Армии
Февраль 2181, и позже.
Следующим вечером десантный бот отвёз новоиспечённого рекрута колониального ополчения в учебный лагерь, которому по совместительству предстояло стать местом прохождения действительной службы по успешному завершению тренировочного курса. Это не значило, что процесс регистрации и подписания контракта был быстрым и безболезненным — сутки на Иден Прайм, или Эдеме, долгие, чуть больше шестидесяти четырёх часов, и делятся на два цикла, каждый длиннее земного дня, а уж их пролетело целых четыре. Получать звание рядового, а затем и служить Александру предстояло в двести тридцать второй роте морской пехоты, приписанной к столице и прилегающим обширным аграрным угодьям, где максимально роботизированные фермы вносили посильный вклад в валовой планетарный продукт, составляющий больше гигатонны зерновых и мясопродуктов для экспорта на более индустриализированные планеты Альянса, а так же миры Асари и Салариан.
Слабо населённые континенты были, впрочем, расчерчены паутиной монорельсовых дорог, сбегавшихся к сортировальным и паковочным станциям, фабрикам и экспортным терминалам, кучкующимся близ индустриальных космопортов, куда сотни автоматических поездов свозили килотонны груза для переработки и отправки на орбиту. Кроме крупномасштабных объектов, круглосуточно гудящих термоядерными энергостанциями, засоряющих ночное небо колоннами разноцветных прожекторов, и рыскающих радарами и лидарами по обозримому горизонту, планету украшала россыпь маленьких площадок, возведённых во время постройки транспортной сети для разгрузки орбитальных челноков с оборудованием. Большая их часть теперь пустовала, но многие до сих пор использовались как мини-порты для близлежащих аркологий, археологических раскопок и, в данном случае, военных баз.
Казармы 232-й роты находились на базе расположившейся вокруг орбитальной площадки в тридцати километрах от Лэндинга — несколько минут лёта или час, с лишним, тряски на каре по грунтовке. Условия были ещё более спартанскими, чем у главного военного порта — простые панельные бараки на полторы сотни лбов, по четверо на комнату, офицерское здание — по небольшой квартире на каждого, ангар для штурмовых ботов и прочей техники, склады, административный блок, совмещённый с логовом связистов. Пляж текущей рядом реки играл важную роль в тренировочных марш-бросках, а крутые берега ниже по течению использовались как элементы самодельного тира.
Ротой заведовал лейтенант-коммандер по имени Адольф "Тролль" Шварцльмюллер, поджарый австрияк из под Инсбрука, выше среднего роста с мелкими зубами и сильно выдающимися вперёд верхней губой и острым носом, что придавало его внешности этакую мышиность. Отличительной чертой земляка и тёзки Алоизовича, за которую он и загремел на Иден Прайм, была фантастическая способность действовать на нервы вышестоящему начальству… строго в рамках устава, так что формально придраться было не к чему. Флотский хулиган радовался жизни ровно до тех пор, пока один находчивый темнокожий капитан не упёк его на "свалку кадров" с повышением на должность ротного и "волчьим билетом" оставаться на ней до пенсии. Тролль допекал и майора Бульбу, но поскольку, несмотря на мерзопакостный характер, офицером немец был хорошим (редкость в гарнизоне), нижних чинов не терроризировал и службу знал на отлично, то и командовал лучшей ротой на планете, и был первым в списке на повышение, буде один из комбатов уйдёт на пенсию. Даже вредность находила своё применение — некий известный въедливостью и любовью к ревизиям контр-адмирал с отчеством вместо фамилии зарёкся когда-либо инспектировать систему Утопия, получив в сопровождающие пожирателя сосисок. А испорченные нервы командир полка лечил старым, дедовским способом — регулярно бил Адольфу морду… на ежеквартальных планетарных чемпионатах Вооружённых Сил по рукопашному бою. Как правило, получив набор фингалов тот примерно месяц сидел тихо, а затем цикл троллинга и неизбежного возмездия начинался заново.