Крупные слезы полились из глаз старика.
— Ну, до этого, надеюсь, дело не дойдет! — успокоил его сыщик. — Не теряйте только присутствия духа.
И, пожав старику руку, он в сопровождении Пиляева вышел на улицу.
Когда оба сыщика вошли в квартиру Фрейберга, последний казался очень задумчивым.
— Ты переночуешь у меня? — спросил он товарища.
— Если нужно… — начал Пиляев, но Фрейберг перебил его:
— О, нет, для дела в этом нет никакой необходимости, сегодня я уделю весь вечер отдыху. С завтрашнего дня нам предстоит слишком много хлопот, и поэтому я хочу сегодня повеселиться. Тот, кто похитил на триста тысяч, добровольно не отдаст в наши руки приобретенное богатство, и, значит, борьба за его обладание будет идти не на жизнь, а на смерть…
Он немного помолчал и тихо добавил:
— Кто знает, может быть, один из нас или мы оба… кутнем сегодня в последний раз.
— Итак, вы собрались кутить? — спросил, улыбаясь, Пиляев. Он, хотя и пил уже со своим приятелем на брудершафт, все-таки, несмотря на долгую дружбу, продолжал сбиваться на «вы».
— Да, мы сегодня кутим, — ответил король сыщиков. — Добрая доза шампанского иногда очень хорошо действует на меня. Выпив вина, я становлюсь вдвое подозрительнее и иногда замечаю какую-нибудь существенную деталь, ускользнувшую от меня в трезвом состоянии. Правда, работать я не могу, но голова, именно в силу чрезмерно развивающейся подозрительности, работает замечательно, правильно, и бывали случаи, когда весь план работы по части раскрытия какого-нибудь очень запутанного преступления создавался в моей голове именно после бутылки хорошего вина. Причем, шампанское действует лучше всего. Оно сильно возбуждает нервную систему.
— Итак, мы отправляемся? Ну что ж, я готов! — согласился Пиляев. — Куда же?
— Да поедем в «Аквариум»[5]. Это ближе и веселее.
Сказав старухе-кухарке, где их в случае необходимости можно отыскать, сыщики вышли на улицу и, взяв извозчика, приказали везти себя на Каменноостровский проспект. Когда они приехали в «Аквариум», было уже часов десять, и публики в саду собралось много.
Сад, залитый светом тысяч электрических лампочек, казался каким-то сказочным уголком, приютом страсти и беспечного разгула. На открытой сцене извивались две испанки, вокруг занятых столов суетилась стая лакеев, а густая толпа публики с мелькавшими среди нее девицами из различных хоров, тихо колыхаясь, двигалась взад и вперед по аллеям, обмениваясь шутками и скабрезными фразами. Среди толпы выделялась королева бриллиантов «la belle Otero»[6], стройная высокая испанка, вся осыпанная драгоценностями, сверкающими под лучами электричества.
— Гм… — произнес Фрейберг, указывая на нее глазами. — Я думаю, стоимость ее бриллиантов превысит даже стоимость похищенных у Федорова…
— Не сомневаюсь, — ответил Пиляев. — Говорят, что эта женщина не принимает никаких подарков, кроме бриллиантов, и при том сама страшно скупа. Ведь эти вещички она копит уже более двенадцати лет, и ни одна из них не была знакома с ломбардом.
Разговаривая таким образом, приятели прошлись раз десять взад и вперед по саду и затем, пройдя через террасу, приказали провести их в кабинет.
Ужин был заказан.
Сначала подали закуску и несколько сортов водки, приятели с удовольствием выпили по пару рюмок. После борщика и филе сотэ с шампиньонами были поданы шампанское и фрукты.
Золотистая влага весело запенилась в бокалах, и под ее действием приятели быстро повеселели. За первой бутылкой последовала вторая. Прихлебывая искрящееся вино, Фрейберг, казалось, был далек и от этого кабинета, и от всего, что здесь происходило.
Вдруг он поднял голову и пристально посмотрел на Пиляева.
— Он вошел в магазин без пакета, — произнес Фрейберг сквозь зубы.
— Кто? — удивленно спросил Пиляев, на которого выпитое вино подействовало довольно сильно.
— Громила, переодетый Оболдуевым, — ответил король сыщиков.
— Ну, ну так что же?
— И вышел из магазина с пакетом…
— Что вы хотите этим сказать?
— Не кажется ли вам это странным? — спросил Фрейберг после нескольких секунд молчания.
Пиляев пожал плечами.
— Не понимаю, что может тут казаться странным? — произнес он, недоумевая. — Ведь он похитил вещи…
— Только бриллианты и еще драгоценные камни, — перебил Фрейберг. — Одна брошь стоит двенадцать тысяч рублей, другая — пятнадцать… Затем три пары серег ценою от четырех до шести с половиной тысяч каждая и пять перстней ценностью от двух до трех тысяч каждый. Вот все вещи! Остальное состоит из невправленных камней: бриллиантов, рубинов и изумрудов…
5
Фешенебельный увеселительный театр-сад, созданный предпринимателем Г. Александровым в 1886 г. С начала 1900-х гг. кафе-шантан; в 1908 г. в «Аквариуме» был построен крупнейший в Петербурге театр-варьете.
6
«Прекрасная Отеро» (франц). Речь идет об одной из самых известных куртизанок 1900-х гг., актрисе и танцовщице Каролине Отеро (18681965), к любовникам которой молва причисляла великих князей Петра Николаевича и Николая Николаевича, принца Монако Альберта I, короля Англии Г еорга VII, королей Сербии и Испании и многих других аристократов и знаменитостей.