— Для меня дороже была жизнь пленниц, — ответил консул.
— Но ведь они…
— Мы безусловно погибли бы! — произнесла мисс Торн, слышавшая весь разговор.
— К черту! — заревел Фрейберг. — Теперь все кончено! Их уже нет в Кимрах, туда ехать бесполезно!
Он понурил голову и долго молчал.
— Откуда вас освободили? — спросил он наконец мисс Торн.
— Нас везли сюда с завязанными глазами, — ответила американка. — Два человека сопровождали нас и освободили в двух верстах от города.
— Ну, погоди! — отвернувшись, яростно воскликнул Фрейберг. — Ты попадешься мне в другом деле!
И, не поклонившись даже сэру Бликсфильду, он направился в город, приказав на ходу своему отряду:
— Сегодня вечером мы едем в Питер. Когда люди помогают разбойникам, разбойников не поймать.
1908 г.
Громила-любитель
I
Карл Фрейберг, справедливо названный королем русских сыщиков, сидел в своем кабинете, углубившись в чтение газет, которые целым ворохом лежали перед ним. Вероятно, что-то сильно заинтересовало его, так как время от времени он прекращал чтение и недоумевающе покачивал головой.
— Странно. очень странно, — пробормотал он наконец, бросая газетный лист на стол. — Что ни день, то новый грабеж, самого отчаянного свойства, и по существу весьма странный. Ну зачем, спрашивается, громиле нужно коверкать все, что нельзя унести? Ведь это какое-то безумие! И главное, что полиция до сих пор никак не может отыскать виновного!
Громкий звонок прервал его размышления. Спустя несколько минут в комнату вошел сыщик Пиляев, с которым Фрейберг очень дружил и почти всегда работал вместе.
Вид у Пиляева был очень озабоченный, что сразу бросалось в глаза. Поздоровавшись с вошедшим, Фрейберг вопросительно взглянул на него.
— Опять что-нибудь случилось? — спросил он с любопытством.
— Случилось! Да не простое дело, а можно сказать: колоссальное! — ответил тот, снимая перчатки.
— Что такое?
— Полный разгром лучшего ювелирного магазина!
— Не может быть! Где?
— Здесь, у нас, в Петербурге. Сегодня ночью ограблен магазин Федорова.
— Тот самый, который выходит фасадом на Невский?!
— Представьте!
— И на много?
— Тысяч на триста. Громилы не брали ни золотых, ни серебряных вещей. Их только сильно перековеркали. Зато захватили с собой все бриллиантовые вещи и деньги из кассы.
— Это интересно! — заметил Фрейберг живо. — Вы говорите, что серебряные и золотые вещи не украдены, а лишь исковерканы?
— Да.
— В таком случае, это дело опять-таки того неуловимого преступника, который всюду после себя оставляет разгромленные вещи, те, что не может захватить с собою.
— Да, да! — подтвердил Пиляев. — Пойдемте-ка посмотрим на разгром.
— Сию минуту! — ответил Фрейберг, быстро переодеваясь.
Оба сыщика вышли из дома и, взяв извозчика, поехали в Гостиный двор. Около ограбленного магазина стояла толпа народа, в центре внимания которой были два приказчика, в двадцатый раз пересказывавшие публике подробности погрома.
Полицейские чины упрашивали народ разойтись, но толпа с каждой минутой продолжала расти. С трудом пробравшись сквозь нее, Фрейберг и Пиляев вошли в магазин, в котором уже собрались следователь по особо важным делам, начальник сыскной полиции и его помощник, полицеймейстер и несколько агентов сыскного отделения. Поздоровавшись со всеми, Фрейберг и Пиляев приступили к осмотру.
В правой боковой стене была пробита большая дыра. Выбитые из стены кирпичи валялись тут же на полу, а около них лежали и орудия громил: лом, долото, топор, какие-то крючки, напильники и тому подобные инструменты.
— Громилы, видать, люди не бедные! — произнес Фрейберг, рассматривая инструмент. — Эта коллекция стоит не меньше трехсот рублей. Гм. они приехали к нам с Кавказа.
— Кто? — тут же спросил начальник сыскного отделения.
— Громилы, — ответил Фрейберг.
— Почему вы так решили?
— Инструменты кавказского производства и притом очень хорошей тифлисской фирмы. Не угодно ли Вам взглянуть на клеймо?
— Да, действительно, — проговорил начальник сыскной полиции. — Удивительно, как я просмотрел.