— Вы слишком самонадеянны! — заметил консул, которому, как ни странно, начинал нравиться этот неустрашимый бандит.
— Отчасти да, — хладнокровно ответил Каин. — Итак, через семь дней. Остановиться там вы можете где угодно. Я найду вас везде. А пока — всего хорошего. Сокращаю вам срок неподвижного сидения. Можете гнаться за мной через полминуты.
Проговорив это, разбойник попятился к двери, затем пригнулся и быстро юркнул за дверь.
Просидев полминуты, сэр Бликсфильд резко встал и вышел в приемную. Посетителей было много, и секретарь вместе с переводчиком, ничего не замечая, занимались своим делом.
— Кто входил ко мне в кабинет? — спросил консул.
— Никто, — ответил секретарь. — Я почти постоянно посматривал на вашу дверь и не замечал, чтобы кто-либо входил. Неужели опять?…
Сэр Бликсфильд молча кивнул головой и бросился к швейцару. Но и тот никого не заметил.
Снова поднялась тревога. Снова полиция оцепила весь дом, снова перерыли все уголки и простукали все стены, но и на этот раз разбойник скрылся как тень, не оставив после себя решительно никаких следов.
Ликовали лишь одни корреспонденты, целый день строчившие пространные телеграммы о невероятном визите похитителя мисс Торн.
VIII
Поздно вечером сэр Джон Бликсфильд получил от Фрейберга телеграмму, в которой тот извещал о своем приезде. Действительно, на следующий день рано утром сыщик явился к консулу. Пересказав друг другу все, что произошло с каждым из них, они начали обсуждать план будущих действий.
Решено было заранее послать в село Кимры нескольких лучших агентов, которые должны были зорко следить за всеми прибывающими туда лицами. Деньги, во избежание внезапного нападения, решили везти под сильным конвоем полицейских, некоторые из них будут переодеты в форму городовых агентов, и с ними Пиляев. Сам Фрейберг переоденется крестьянином и повезет, будто нанятый, на телеге золото.
Выйдя от сэра Джона Бликсфильда, Фрейберг тотчас же отправился в сыскное отделение, где распорядился о командировании целого отряда сыщиков в Кимры. Сделав это, он вполне успокоился. Теперь враг уже не уйдет от него. Он был так уверен в этом, что высказал эту свою уверенность за ужином, на который пригласил Пиляева.
Весь следующий день Фрейберг бегал по городу, собираясь в дорогу. Пиляев хлопотал не меньше его.
IX
Через три дня все было готово.
Двести пятьдесят тысяч рублей обменяли на золото, уложили в цинковые ящики и под конвоем тридцати городовых[4], сэра Бликсфильда, восьми корреспондентов и целого штата сыщиков отправили к поезду, в котором для них отвели специальный вагон. Для наблюдения за публикой сыщики разместились по одному в каждом вагоне и на всех площадках.
Когда на следующий день поезд подошел к Москве, вся процессия быстро переехала на Савеловский вокзал и оттуда направилась в Савелово.
В Савелове их встретил один из сыщиков, который сказал, что дом в Кимрах нанят и лошадь готова.
Фрейберг, успевший во время дороги переодеться и загримироваться под самого обыкновенного крестьянина, при помощи агентов взвалил золото на телегу и взял в руки вожжи. Переехав на пароме Волгу, отряд благополучно доехал до места и остановился в заранее нанятом доме.
Дом этот, или, вернее, двор, принадлежал крестьянину Федорову и представлял собой несколько построек. Главный дом состоял из трех комнат и выходил окнами на улицу. Кроме того, во дворе было еще два флигеля[5], в это лето пустовавших. Хозяин с семьей жил в одном из флигелей.
Ящики с деньгами Фрейберг поставил в главном доме, в одном из флигелей поселились консул и корреспонденты, в другом — сыщики и полиция.
По требованию Фрейберга хозяева поместились вразбивку и место для сна им было предоставлено в прихожих всех трех помещений.
Прошел скучный, томительный день…
Каин не давал о себе никаких вестей.
Прошел, наконец, и второй день, а между тем все оставалось без перемен.
На второй день вечером сэр Джон Бликсфильд, промучившись напрасным ожиданием, лег спать около полуночи.
Ворота охранял караул.
Прошло, вероятно, часа два, когда консул во сне вдруг почувствовал легкое прикосновение к плечу. Открыв глаза, он увидел перед собою семилетнего хозяйского сына Мишу.
— Чего тебе? — спросил консул.
Мальчик пригнулся к самому уху консула и шепнул:
— Пойдемте со мной. Только чтобы никто не знал. Будто со мной гулять идете.